Призванные: Мир заточения

На работе в пиццерии «У Толи» все шло так, как и всегда. Настя собирала заказы, приносила еду и напитки к столикам и настало время 12:30: лифт с выше стоящих этажей начал спускаться, помещение заполнилось полностью. Девушки также продолжали обслуживать посетителей, проходя между людей с подносами, как делают это каждый рабочий день.

Настя впала в оцепенение: страх сковал ее от увиденного. Она воочию, в нескольких шагах увидела свою покойную тетю, на похоронах которой была больше недели назад, смотрящую на нее так же, как и она на нее. Было трудно поверить в то, что эта женщина ее тетя и девушка не осознанно попятилась назад, как стоявшая на расстоянии женщина в один мах подскочила к ней и схватила ее за руку. Поднос упал на пол вместе со всем, что было на нем. Девушка видела перед собой лицо той, которую еще недавно предали земле. Настя думала, что все прекратилось после ее визита к Павлику, но сильно ошиблась.

Женщина была в точности, как ее покойная тетя Аня. Те же черты лица, пепельные волосы, ее походка, взгляд и даже шрамы в виде парезов на руках были такие же, какими она помнила их с детства и голос. Голос был в точности, как у крестной.

– Настя, – начала женщина, держа крепко ее руку в своей, – Настя, ты должна… – пыталась что-то сказать, но стоявший вокруг шум глушил голос женщины и Настя, будучи скованной увиденным, пропускала все ее слова мимо ушей, – будь с ним рядом, я умоляю тебя не бросай его. Они здесь, они попытаются убить вас. Захотят это сделать, когда узнают, кто вы. Они способны на это. Это они… – женщина не успела договорить, как Настю, кто-то задел и та наскочила на Аню и прошла через нее, ощутив холод, который прошел по ней; женщина, как белая дымка рассеялась в воздухе.

Настя закричала от испуга. На ее лице читался ужас, слезы текли и брызгами разлетались, соприкасаясь с полом; все были в недоумении и смотрели на девушку с пепельными волосами, которые были прикрытыми платком с эмблемой пиццерии, что была вышита на ней; все молчали; из комнаты главного менеджера вышел Никита и раздраженно и зло кричал: Уволена! Ты уволена! Никто не знал, как реагировать на это. Несколько официанток, повели Настю в туалет, что бы она смогла прийти в себя и умыться. Посетители сидели, затаив дыхание, в полной тишине, боясь издать хотя бы один звук.

Безмолвие стояло такое, как если бы речь шла о смерти, и лишь в такой обстановке никто не мог позволить себе комментарии, язвительные фразы и знаки порицания происходящего. Все впали в некое траурное состояние, после фраз увольнения той, кого они любили и ценили, хоть и не редко, а точнее всегда, выказывали ей знаки внимания самыми разными способами и парой это было сделано нарочито и не уместно, но всегда без злого умысла. Теперь все будет по-другому, думали сидевшие, продолжая слушать, что там кричит Никита, но не вслушиваясь в слова: их занимало другое: что будет дальше?

Настя поняла, что лишь ей удосужилось увидеть мертвого человека и говорить с ним посреди толпы при свидетелях, коих могло было быть целое заведение, но нет, кроме нее никто не видел Аню. Она единственная, кто разговаривал с мертвой тетей. Что она имела в виду? Настю насторожило слово «убить», а все остальные слова, словно прошли мимо нее.

Свидетели этого происшествия пытались успокоить менеджера и хотели отговорить его от такого поспешного решения, как увольнение Насти, но он стоял на своем. Посетители пытались дать знать, что не готовы расстаться с такой чудесной официанткой, ради которой хотелось приходить сюда раз за разом, только чтобы увидеть ее, что она была душой этого места. Он был непреклонен.

Менеджер был категоричен в своих убеждениях и на все аргументы показывал в доказательство свое лицо, которое хранило отпечатки множества ссадин и синяков, украшенное шишками, от всех инцидентов в которых Никите удалось стать невольным участником. Настя всегда была рядом с этими историями с невинным лицом и красивыми глазками, за которые, по его мнению, он держал ее все эти два года, которые она работала у него в пиццерии «У Толи».

Не прошло и минуты, как люди быстро убрали все, что выронила Настя, и не могли не гадать, что же всё-таки произошло, как такое можно объяснить. Начал распространяться шепот; все интересовались, что это сейчас было, но никто не давал внятного ответа, переспрашивая одно и то же друг у друга, стараясь узнать у тех, кто был ближе всего к происходящему.

Лишь в углу, где сидело несколько дам из бухгалтерии и отдела кадров, раздавался уединенный говор. Где они горячо обсуждали, что за безобразие здесь произошло, что в этой пиццерии всегда происходят какие-то сумасшествия, то драки, то истерики, то пицца подгорит, то сыра мало кладут и лишь припадочных истеричек до сегодняшнего дня не было.