Призванный

— Да ни о ком, Эрин. Я имею в виду ни того, ни другого, а о жизни в целом. Например, смерть Джека. — Внезапно Шони почувствовала себя очень, очень усталой.

— Мне не было все равно на смерть Джека! Мы плакали, и все такое прочее.

— Мы плакали, а потом тебе пришло сообщение от Даниэль со ссылкой на распродажный сайт, и мы занялись покупками, — напомнила Шони.

— И что? Я купила черные туфли. Нет, погоди! Мы купили черные туфли. На платформе. С розовыми бантиками и кристаллами «Сваровски» на каблуках. Тогда мы решили, что они подходят для траура, и Джек бы их оценил. И потом еще немного поплакали. Вдвоем. И чем ты лучше меня, если делала то же самое?

«И как Эрин может выглядеть несчастной и обиженной одновременно?», — подумала Шони.

— Я не лучше тебя. Я такого не говорила. Это ты лучше меня, потому что у тебя все хорошо, а у меня нет. Вот она, граница. У меня больше не все тип-топ. С самой собой, и, боюсь, с нашей дружбой тоже, но я не знаю…

— Знаешь, что я тебе скажу, Близняшка? — перебила ее Эрин, сердито вытирая со щек голубые потоки слез. — Когда у тебя все наладится, возвращайся. А до этого момента найди себе отдельную комнату и собственные вещи. Я больше не хочу иметь соседку и Близняшку, которую что-то во мне не устраивает!

Бесшумно рыдая и не обращая снимания на вещи, продолжавшие выпадать ее из сумок и пакетов, Эрин ринулась в туннель, оставив Шони в окружении вороха блестящих подушек и бархатных колгот.

За спиной кто-то кашлянул, и Шони подскочила.

Только когда Зои протянула ей наполовину использованную упаковку бумажных платочков, Шони поняла, что ревет во весь голос.

— Хочешь об этом поговорить?

— Не совсем, — ответила Шони.

— Хочешь побыть одна? — спросила Зои.

— Не уверена. Но точно знаю одно, и это не очень тебе понравится, — всхлипнув, пробубнила Шони.

— Тогда давай говори поскорее, потому что если высказать неприятные вещи быстро, они перестают казаться такими уж жуткими.

— Я хочу уехать обратно в Дом Ночи. Повисла напряженная тишина, а затем Зои задала вопрос:

— А Эрин хочет поехать с тобой?

— Нет, — вздохнула Шони, вытирая слезы. — Я вернусь туда одна.

Глава 18

Зои

Воскресенье шло так же отстойно, как суббота. Позже я прокрутила в голове этот день и поняла, что интрига начала раскручиваться именно после ссоры Шони и Эрин. Странно, как на нас отразилось то, что девчонки больше не общались. Их обида друг на друга словно всех нас выбила из колеи.

— Не знаю, как тебя, а меня Близняшки-Деревяшки жутко бесят!

Афродита шлепнулась рядом со мной на бордюр, опоясывавший старую подъездную дорожку к вокзалу. Я вздохнула и подумала, что для меня немного побыть в одиночестве — непозволительная роскошь. И подвинулась, чтобы освободить для Афродиты больше места.

— Ага, я знаю. Странно, что они больше не вместе, у Шони такой вид, что она будто вот-вот расплачется, а Эрин молчит и дуется. Там, внизу, все очень жутко.

— Огонь и лед, — пробормотала Афродита.

Мои брови подпрыгнули:

— А знаешь, ты можешь быть права!

— Не знаю, когда до тебя наконец дойдет, что я права почти всегда! — Афродита вытащила из сумочки украшенную стразами пилку для ногтей и принялась за маникюр. — Не знаю, о чем еще может идти речь в этом идиотском стишке, но эта строчка совершенно точно о Близняшках-Дурашках с одной извилиной на двоих!

— Зачем ты подпиливаешь ногти?

Она недоуменно посмотрела на меня.

— Потому что в этом дурацком городе недостаточно круглосуточных салонов красоты. Есть только стремные забегаловки, а я хочу, чтобы мне привели в порядок ногти, а не изнасиловали. Да и СПИДом заразиться как-то неохота.

— Афродита, иногда я совсем не понимаю, о чем ты говоришь.

— Так расширяй свой кругозор! Неважно. Как я уже спрашивала, что ты собираешься делать с Тупой и Еще тупее?

— Хм, ничего. Они подруги, а подруги иногда ссорятся. Им самим придется найти способ помириться.

— Серьезно? И все?

— Ну, Афродита, а какого черта я еще могу сделать?

— Ты только что выругалась? Разве «черт», не «ругательное» слово?

— А как насчет того, чтобы встретиться с ним и убедиться в этом лично? — прищурилась я. — И в стопятьсотпятый раз тебе повторяю: нет ничего плохого в том, что я не ругаюсь как сапожник!

— Так-так-так, и орешь и ругаешься! В следующий раз в Аду полетят снежки.

— Злючка, — констатировала я.

— Спасибо. Но, серьезно, что ты будешь делать с Близняшками?

— Дам им возможность разобраться самим! — Я не собиралась кричать, но отлетавшее от каменных стен эхо убедило меня в том, что у меня не получилось. Я глубоко вздохнула и попыталась утихомирить желание придушить Афродиту. — Не могу я каждый раз вмешиваться, когда между моими друзьями пробегает кошка. В этом нет никакого смысла!

— Но об этом говорится в том глупом пророчестве, — заметила ясновидящая красотка, орудуя пилкой.

— Но мне до сих пор непонятно, при чем тут…

Я оборвала фразу на полуслове, когда в ворота вокзала въехал черный «линкольн» и остановился прямо перед нами.