Призванный быть монстром. Финал

— Шутник. Я Эрли. Левая Рука Трона! — ускорила «королева» шаг. Накидка ее соскользнула на землю, открывая увесистый хитин на руках. Не конечности, а отбойные молотки. Тело покрывали шрамы, и теперь стало ясно, что эти раны Эрли наносила сама себе. — И я говорю «нет» чужаку из другого мира!

— Са-а-а-а! — поддержали многие дикари.

АТАКА!

Мощь кулака Эрли создала ударную волну. Шера, Торка и Ерко отшатнулись, закрыв лица от ветра. Тут же хотели броситься в бой, но услышали голос Руки Трона:

— Стена? — показалось той, что костяшки врезались в непробиваемый металл. А то была грудь Клифа. Он не пошевелился, не дернулся, не… почувствовал.

— Кажется, — наклонился он вперед, — ты не понимаешь, с кем говоришь. — Синяк на его оголенной груди рассасывался на глазах.

Эрли отпрыгнула назад.

— З-з-з!

— Надоела! — обнажила То оружие.

Оборотень приподнял руку в сигнале «стоп».

— Так вот какие порядки в Недрах, — бросил он улыбку. — Прямо как у оборотней. — Клиф выдохнул пар. — Ну давай, храбрый воин, — поманил волк к себе Эрли. — Погнали.

Сказать, что лагерь встрепенулся от предстоящей дуэли, это ничего не сказать. Одна из сильнейших представителей расы жуков жаждала проверить боем оборотня с Черной Земли.

* * *

Тем временем

Где я? Что я делаю? Да это… Это и не важно. Ничто не важно.

Все окрашено в оттенки красного. Все смешивается воедино. И мое тело… мое тело привело меня на этаж Плодородного леса. Зачем? Ах да… Да…

Вспышка!

— А-а-а-а! — поток алой молнии сопровождался поднимающимися корнями. Будто стрела, я проредил отряд Дочерей.

Они разлетались во все стороны, распадались на куски. Десятки и десятки смазанных силуэтов нападали на меня со всех сторон.

Все враги, все должны сдохнуть.

— Ха-а-а. — Искрит броня. Глазницы залиты светом.

Раскаленный клинок из моего локтя отсекает чью-то голову.

Плюю кислотой, слышу крик.

— Ра! — копье бьет мне в спину, ломается.

Разворот. Удар, удар, удар! Покрошенное месиво падает на землю. Вновь обращаюсь вспышкой! Пробиваю дом, еще один, изрыгаю пламя, поджигаю древесину. Топаю. Корни сносят очередной домишко. Зацепившись за них, поднимаюсь выше. Кричу древние слова. Все твари этажа откликаются на зов. Полчища диких табуном врываются в деревню. Кусают, жалят, не боятся смерти.

Смерти… Перед глазами вспыхнула её улыбка.

— РА-А-А-А-А! — рычу во все легкие. Разряды молний вырываются из меня, испепеляющие лучи выжигают округу.

Я слышу крики сотни умирающих. Но это лишь белый шум. Это ничто, пустой звук.

Опускаю голову. Вижу… Вижу еще один силуэт, напоминающий улитку. И вот теперь я хоть что-то почувствовал. Ярость, злобу, желание порвать это на части!

— ВА-А-А-АКТА-А-А! — обернувшись молнией, мчу к цели.

Улитка сцепила пальцы, призывая природную стену перед собой. Плотные корни, которые невозможно пробить смертному. Но…

— Ра-а-а-а! — я пробил их. От столкновения воздух исказился, будто зажглась сверхновая.

Взрыв!

Преодолев яркое зарево, прыгаю на мразь! Удар!

Точное попадание разрезало желеобразное тело пополам, но кусочки вернулись на место, присосались друг к другу на вязких нитях.

— Тебя… не должно… — не достигала моих ушей и половина того, что она говорила. — Монстр! — даже её голос выбешивал меня. Улитка изрыгала из своей мерзкой пасти звуки, а я… я лишь слышал, как Мелони произносит последние слова:

«Люблю тебя».

— Ненавижу… — броня на моем лице чуть разошлась в стороны, я выдохнул пар с огнем. — Ненавижу!

— Зи-Атур! — крикнула Вакта. — Уговор был не тако…

Срываюсь с места! Новые корни покидают землю, хватают, сжимают меня. Тиски столь сильны, что броня трещит, да и сама живая древесина лопается от напряжения. Хватаюсь руками, дергаю в стороны. Верхняя часть тела свободна.

— Зот… Зот, я умоляю тебя! — горят глаза Вакты. — Всё… всё, что я делала, было нацелено на благо моего народа!

На мгновение я застыл. Снова и снова перед глазами возникали трупы моих друзей. Тело любимой.

— Больше… — по новой обвились корни вокруг меня. — Больше не услышу её голоса… Не смогу прикоснуться, не увижу её глаз. — Броня на лице вернулась на место. — И мир, где больше её нет, — раскалялся алый хитин, температура поднималась, превращая живое в уголь и пепел, — для меня неважен.

Вспышка! Разрываю силки окончательно. Земля трясется, покрывается трещинами.

Вакта попыталась выставить руку. Мой клинок разрезал ее конечность от пальцев до локтя, разделил пополам.

Еще раз телепортируюсь! Режу ей спину! Еще, еще и еще! Улитка кричит, пытается восстановиться. Но я ловлю кусочки её тела, сжимаю, рассекаю. В конце бью ногой, повалив то, что осталось от Вакты.

Аморфное месиво вытекло из панциря. Пыталось держать форму женского тела. Она плакала, яркие слезы выделялись на густо-зеленой плоти.

— П-прошу, — расплывающиеся, как вода, пальцы потянулись к моей щеке.

Сажусь сверху. Удар! Удар! УДАР!

Бью кулаком, бью так сильно, что каждое соприкосновение моих костяшек с её лицом создает ударные волны. Земля прогибается, трещины образуют кольцо. Я остановился… когда понял, что вот уже как несколько минут бью по мокрой луже.

Вдохнул на полные легкие.

* * *

— РА-А-А-А!