Призванный в Бездну (СИ)

В перспективе я смогу видеть в кромешной темноте, стрелять тушканчиковыми костяными шипами из ладони и отращивать дополнительные конечности за считанные секунды.

Чтобы было проще отслеживать развитие, я разбил его на четыре стадии.

Первая — Набросок. К нему я отнёс изменения, которые почти ничего не давали, а то и вовсе вредили. Вроде того случая, когда я попытался внедрить ночное зрение безликого в человеческий облик, а преобразилась вся голова, едва не сломав шею.

Вторая — Эскиз. На примере ночного зрения — когда оно будет кое-как работать, выполняя основную функцию и не угрожая серьёзными проблемами при этом.

Третья — Зарисовка. Перенос ночного зрения в человеческий облик с минимальными потерями относительно оригинала.

Четвёртая — Картина. Конечный результат, полное внедрение улучшения. Как и всякий идеал, Картина была едва ли достижима — всегда есть что добавить… Я усмехнулся, вспомнив слова девушки из картинной галереи: ничто не заменит личного опыта. Да, в этом она оказалась права.

От освоения новых способностей снова отвлёк голод. Мои опыты подстегнули его.

На корректирование облика уходит уйма энергии.

Я вернул руку в первоначальный вид.

Несмотря на то, что я остался в форме Каттая, голод мало напоминал человеческий. Вместо обыкновенной рези в желудке я чувствовал те же волны, пробегавшие по всему телу, что и в прошлый раз. И они усиливались.

Их получилось заглушить только после того, как я досуха выпил души тушканчика и птицы.

Если бы все проблемы решались так же просто…

Как быть с Нарцкуллой?

Я нисколько не сомневался, что если сожру её, то и самые изощрённые заклятия не помогут ей вырваться из моей глотки. Но как подступиться к ведьме? Она парализует меня, едва я сделаю шаг в её сторону.

Пожалуй, я могу притвориться, что согласен служить ведьме. Ударю ей в спину, когда она меньше всего ожидает.

Нет ничего зазорного в обмане врагов для победы.

Отец любил повторять это, обдумывая, как бы разделаться с очередным непокорным конкурентом, и сейчас я склонен был с ним согласиться.

Проблема крылась в том, что одного слова Нарцкулле было мало. Она намеревалась заклеймить меня, как скот, а добровольно соглашаться на подобную метку — ну уж нет, ни за что! Тем более что она наверняка принудила бы исполнять роль раба магией.

Дальнейшим планам мешало и то, что я не представлял, где очутился. Старуха упоминала некий Дом Падших — но что это? Я не имел ни малейшего понятия. Я даже не знал, как далеко нынешняя тюрьма располагается от джунглей второго слоя Бездны.

Так ничего и не придумав, я вернулся к тренировкам. Совмещение безликого и человека забирало куда меньше энергии, чем попытки точечно изменить облик силой воображения, так что я занялся химеризацией.

Опыты довольно быстро принесли результаты. Я научился превращать обе руки Каттая в опасные щупальца. Пусть когтя было всего два вместо положенных трёх, изменение оказалось стабильным: ни спонтанного отмирания конечностей, ни бесконтрольных мутаций. По моей классификации этого уже достаточно для Эскиза. Сохранять щупальца рисунком на ядре я не стал, иначе они превратились бы в часть стандартного облика Каттая, однако хорошо запомнил, как их призывать.

Будущим противникам они определённо доставят хлопот. Чтобы проверить остроту наростов, я поскрёб стену, но такой способ ничего толком не показал: на камне появилась щербинка, и только.

Чтобы проверить их в действии, нужна плоть.

Поколебавшись, я воткнул щупальце себе в живот. Костяной нарост с лёгкостью пробил кожу и засел во внутренностях.

Боль была адская. Я едва не потерял сознание.

Двойная трансформация залечила рану. Враги такой роскоши будут лишены.

Кое от каких экспериментов я по здравом размышлении отказался, хоть и тянуло выяснить, обойдётся ли тело Каттая без сердца или иных органов, жизненно необходимых обычному человеку. Ведь в моём случае это были искусные подделки.

Но если по какой-то причине фальшивки были нужны, то я просто прикончил бы себя такими проверками.

Поглощённый работой, я едва не пропустил появление Нарцкуллы — вернул рукам человеческую форму в последний миг.

Ведьма грациозно ступила в темницу; мерзкая тварь вернула себе облик красивой женщины. На сей раз вместо балахона она носила открытое платье.

Вырез у бедра открывал длинные холёные ноги, а низкое декольте очерчивал знакомый орнамент — серебряные кости, скованные цепью.

Настоящая роковая женщина.

Но я-то помнил, какова она на самом деле. И, видимо, сумел донести это до ведьмы одними глазами. Хорошее настроение с неё как ветром сдуло.

— Не покорился, малыш? — прошипела она, подняв обезьяний жезл. Меня спеленало магией. — Откуда в тебе столько своеволия? Мальчишку я подготовила так, что он безропотно пошёл в пасть к безликому.

Нарцкулла раздвинула губы в соблазнительной улыбке. Для того, кто не знал её истинного облика, ведьма могла показаться чарующей. Безупречной.

Но не для меня.

Я видел её гнилое нутро.

— Неужели слияние дало побочный эффект? Наделило тебя бунтарским духом? Неожиданно. Не люблю неожиданностей.