Призванный в Бездну (СИ)

Нейфила рассказала ещё немало о жизни на поверхности, однако я не уделял этому пристального внимания. Каждая минута приближала возвращение экспедиции Бонвьина — и нашу с Нейфилой свободу. В сравнении с этим далёкие политические дрязги ничего не значили.

Я готовился к бою.

И получил его.

Глава 15

Нейфила вытащила меня из медитации в последний момент — потормошила за плечо, когда старуха уже подходила к нам. Я вернулся в реальность и вскочил, схватив тряпку.

Коридор тонул в полумраке, который едва разгонял единственный стеклянный шар, горевший вдалеке. Темнота помогла, и Нарцкулла ничего не заметила. Она влепила дежурную оплеуху Нейфиле за недостаток усердия, однако сделала это скорее для проформы.

После разговора по душам со мной девушка убиралась разве что для вида, но даже посвяти она всю себя мытью ковров и гобеленов, это бы их не спасло. Они быстро превращались в труху. Порой гниль сжирала ткань за считанные часы.

Освещение давало сбои, на убранстве пировала пушистая плесень, а пространственная иллюзия бесконечных коридоров трещала по швам. Аванпосту не хватало энергии, чтобы Верье мог поддерживать его в приличном состоянии. Поначалу я переживал, что ведьма дрогнет из-за нараставших перемен и принесёт Нейфилу в жертву — хотя бы для того, чтобы обновить маскировку.

Вполне вероятно, что Нарцкулла так и поступила бы, не прикажи ей этого Бонвьин. Гордыня старухи не позволила ей пойти на поводу у бывшего ученика. И хотя порой ведьма начинала проклинать выскочек алых плащей на все лады за то, что их разведывательные группы подобрались совсем близко к аванпосту, по-настоящему обеспокоенной она не выглядела.

Либо она оценила опасность и сочла угрозу разоблачения незначительной, либо окончательно слетела с катушек, после того как её унизил Бонвьин. Оба варианта меня более чем устраивали.

Нарцкуллу буквально потряхивало от нетерпения. Она была до того взвинчена, что схватила меня за руку и потащила за собой. Обычно ведьма не касалась меня, выдерживая дистанцию. Вряд ли она сомневалась в рабской формации, скорее, предпочитала держаться ото всех подальше. Исключения она делала лишь для того, чтобы кого-нибудь ударить.

— Он вернулся! Как раз вовремя, малыш, как раз вовремя! Я уже начала беспокоиться… Не за него, нет, за Кристалл Силы! Он бы не осмелился вернуться, не добыв его. Теперь уже скоро, совсем скоро… — бормотала она.

Я сложил пальцы в особый знак и помахал рукой позади себя. В коридоре было темно, но я надеялся, что Нейфила разглядела его. Мы условились, что когда придёт время действовать, то она направится к лаборатории старухи. Я заблаговременно предупредил Верье о том, что девушку тоже надо будет спасти. Тот поворчал, но согласился. Впрочем, он согласился бы почти на что угодно, поскольку считал, что я воспользуюсь схваткой Нарцкуллы и Бонвьина, чтобы забрать жезл и принести его старику.

Делать этого я, естественно, не собирался. Хватит и Кристалла Силы, чтобы перегрузить энергоканалы и устроить взрыв.

Или так, или Верье всё-таки вырвется из заточения. В таком случае аванпост превратится в поле битвы трёх сильнейших магов Дома Падших.

Чем тогда обернётся моя авантюра, я не брался даже предположить.

— Ничего, если ты не впитаешь его воспоминания, главное, чтобы обрёл его магический потенциал… Кругу больше не получится заткнуть меня. Не с Кристаллом Силы и не с другим великим посвящённым, полностью послушным моей воле…

Я боролся с желанием превратить руку в щупальце и вспороть старухе живот. Близость долгожданной свободы сводила с ума, подстёгивала к действию. Фальшивое сердце бешено колотилось, будто хотело вырваться из груди. Предвкушение затопило меня.

Скоро, развязка совсем скоро.

Если что-то пойдёт не так… Нет, я отказывался думать об этом. Не для того я так долго готовился, чтобы начать колебаться в последнюю минуту.

От экспедиции на шестой слой мало что осталось. Из полутора десятков человек выжили двое. Первым шёл Бонвьин, на груди которого теперь висел белоснежный амулет, выделявшийся из чернильной черноты, которая, казалось, окутывала его фигуру. Вторым же счастливчиком был один из его последователей. Впрочем, считать последнего человеком я бы теперь не стал.

Он оплавился, как свеча. Ноги слились в извращённое подобие хвоста, руки исчезли, а один глаз сместился ко рту, который представлял собой круглую беззубую дыру. Он полз вслед за хозяином, подобно преданному червю, оставляя за собой блестящий след. Лишь накидка выдавала в нём члена Дома Падших.

Когда Лайза говорила, что не спускалась на шестой слой, потому что не устала быть человеком… Похоже, она не шутила.

Увидев нас, Бонвьин остановился. Его ладонь обхватила белоснежный амулет. В позе бывшего ученика Нарцкулла читалась настороженность. В противовес этому, его голос звучал спокойно, почти легкомысленно: