Призванный. Возможно, баллада. (СИ)

Дождавшись, когда он нас заметит, останавливаемся и демонстрируем пустые руки. Брайан все понял и пришел на встречу. Неторопливо идем к нему, не пряча раскрытых ладоней. Он привстает. Затем медленно переходит дорогу. На обочине оборачивается, смотрит. Мы тормозим. Что-то не так? Он переводит взгляд на камень. На камне лежит какая-то трухлявая деревяшка с воткнутым в нее крестиком. Это нам? Он опускает землистые веки. Подходим к камню, берем в руки, показываем, что вещь у нас. Он исполнил, что было поручено. Теперь свободен. Повернувшись спиной, он скрывается за деревьями.

Покойся с миром.

То, что воткнуто в дощечку, не совсем крестик. Скорее, заколка, стилизованная под старинный стилет, с круглой рукояткой, узким обоюдоострым клинком и удлиненным перекрестьем, в центре которого имеется некая овальная выпуклость, похожая на глаз с вертикальным зрачком. Миниатюрный стилет сделан из какого-то белого металла, но не алюминия, иначе он был бы заметно легче. Вероятно, серебро, на рукояти черненное. От навершия до колющего кончика лезвия около двенадцати сантиметров.

Метнуть эту штуку, конечно же, тоже можно, но функциональное назначение у нее явно другое.

Чтобы пригвоздить?

Закрываем глаза.

Что-то ритуальное, зародившееся в глубине веков, сопряженное с неусыпной бдительностью, пожизненным служением и – абсолютным одиночеством. И, кажется, совсем нездешнее. Какие-то катакомбы под древним городом, худой человек без возраста, склонившийся над манускриптом, чадящий факел на стене…

Большего нам не удается почувствовать.

Пожимаем плечами и втыкаем заколку в правый отворот куртки – вдруг понадобится неожиданно.

Снова победно звенят колокольчики, и навигатор уведомляет об изменениях, внесенных в наши персональные файлы:

ЛИЧНОСТЬ

            ЗДОРОВЬЕ:

            44 хита

СУДЬБА

            ИНТЕНЦИОНАЛЬНОСТЬ:

            устремленность +

            ГЕРМЕНЕВТИЧНОСТЬ:

            эмпатия +

Ну вот, подправив личные характеристики, мы плотно взялись за судьбу, попутно здоровея.

Итак, мы научились стремиться, прониклись сочувствием к мертвякам, и скоро, видимо, узнаем свое предназначение. Бог даст, оно не в том, чтобы возглавить поход упырей туда, где их перестанет беспокоить солнце.

Ваше Вурдалачество, вот последний бурдюк с человечьей кровью. Прикажете рядовому составу перейти на собачью?

Но у нас не стратегия и Брайан не полководец. Он сам герой. Один такой во всем поле.

Его задача предельно проста – пройти до конца. А ежели кому-то там надо, чтобы мы по пути еще чего-то исполнили, пусть лично выйдет к дороге и ясно изложит свою просьбу. А мы уж решим, обязательно это для нас или нет.

А то ишь чо удумали – мертвяков гонцами засылать. Щас мы все бросим и начнем вглядываться, кто это там, в герменевтической глубине, таится. Мартина Бубера, блин, нашли.

В наших краях все по-простому. Так и изложено, емко и афористично. Я из лесу вышел, рылом. А коли из лесу не вышел, то, значит, именно рылом.

Хотя его оттуда, кажется, мороз выгнал: зипун-то, вроде, прохудился. Или дровосек с аршинным топором, который потом долго еще в чаще не мог утихомириться. Раздавал и раздавал. Дрова, что ли? Черт, отчего оно все норовит запомниться как-то по-своему? Лишь бы только свободу воли проявить.

Но совершенно точно, можно даже не клясться, где-то там и прозвучала наша самая заветная отповедь.

«Ступай себе мимо, как я погляжу!»

Ни с того, ни с сего оборачиваемся. Но то не нагрянувшая паранойя – на камне снова кто-то сидит и смотрит нам в спину.

И это опять мертвяк. Правда, уже другой. Заметно свежее, видимо, из последнего поступления.

И смотрит он не нас, а куда-то дальше, просто мы на траектории маячим.

Почувствовав наше внимание, поднимается, переходит дорогу и останавливается за стволом первой осинки, так и не отведя напряженного взгляда от той точки, на которую смотрел.

Как и предыдущий, он ждет, когда из карьера покажется тот, кому на роду написан путь на север. Он знает, что поста у камня не миновать, но еще не свыкся с тем, что ждать придется долго. Возможно, даже год.

Серьезный у них тут подход к делу.

И обидный. Мы еще не скрылись за первым поворотом, а на дистанции уже вовсю делаются ставки на следующего.

Это вызов, и не только Брайану как таковому.

Но не сдержать своего высказывания по данному поводу мы не успеваем, потому как неожиданно осознаем то, что не бросилось в глаза, пока он сидел на свету. Сейчас под осиновой сенью хорошо заметно, что контур его тела обведен желтым.

Мы даже делаем несколько непроизвольных шагов, желая рассмотреть поближе. Обводная линия чуть меняет окрас, наливаясь оранжевым. Мертвяк начинает встревожено переминаться с ноги на ногу.

Поднимаем ладони: пардон, мы по своим делам.

Отходим назад. Оранжевое возвращается к желтому.

Ладно, Мартина Бубера берем обратно. Оказывается, и герменевтика в рейдовом снаряжении очень даже кстати.

И с тем, что кто-то чем-то не вышел из лесу, мы тоже погорячились.