Призванный. Возможно, баллада. (СИ)

Но возможно, умнее будет и не тягаться с ним сейчас в хитрости, дабы ненароком не насторожить. В конце концов, modus operandi давно, оказывается, найден, услового убытка, мы не боимся, а без народных песен в нашу честь как-нибудь обойдемся. Хочется, конечно, оставить Харю в последних дураках, но это уже удовольствия ради, а не дела для. Поскольку в первую очередь именно оно, к нему и приступаем.

– Говорят, за ядом к тебе надо обращаться.

– За всем ко мне надо, – отвечает он степенно. – А тебе какого, крысиного?

– Да нет, гадючьего и кобриного. Или кобрячего?

– Вон как. А зачем тебе змеиный яд?

– А кто, говоришь, его поставляет?

– Извини, – поднимает он обе ладони, – просто с языка сорвалось. Давно никто не интересовался. Сколько требуется?

– На все, без превышения кредита.

– А?..

– Пополам, того и другого.

– Хорошо, – морщит он раздумчиво лоб. – Загляни ко мне послезавтра.

– А если завтра?

– Завтра я только заказ отправлю. Сам понимаешь, товар не местного производства.

– А далеко его производят? – спрашиваем на всякий случай.

– К послезавтра доставить успеют.

– Когда ты открываешься?

– По-разному, но ты приходи после обеда.

– После, так после.

На том и отваливаем.

За спиною гремят засовы, а на левой руке заливается навигатор.

ЛИЧНОСТЬ

            СПОСОБНОСТИ:

            6. Интеллект 4

            ЗДОРОВЬЕ:

            90 хитов

Ситуационный модификатор: 3.

Персональный модификатор: 3.444(4).

Ситуационное соответствие: 1.148(148)

Выходит, все правильно. Поставщик заявится к обеду, можно будет ненавязчиво за ним проследить. Вот только послезавтра. День вылетает в трубу.

Красное солнце уже на три четверти осело за горизонт. Но скорнячиха продолжает выглядывать из своего окошка.

– Ну как? – спрашивает, не скрывая надежды.

– Более, чем менее, – отвечаем оптимистично, но обтекаемо. – Кстати, как Харя с поставщиками связывается, когда далеко? Сам тащится?

– Есть у него несколько помощников. Из местной пацанвы, внизу у моста обычно крутятся. Для мелких поручений их использует.

Растит, значит, смену, мордатый. Хотя какую смену, он же, наверное, бессмертен.

Ничего, довлеет дневи… в смысле, разберемся.

– Погоди, – останавливает нас лесникова вдовица, – я тут все думала, что бы для тебя сделать… Так и не придумала, но пока думала, руки сами сплели. Возьми, вдруг сгодится.

Она протягивает шнурок. Скорее, впрочем, кожаную тесемочку. Витую, кажись, семижильную, под полтора метра в размахе. Толщиною в мизинец, однако на разрыв не поддающуюся.

– Спасибо, к чему-нибудь, наверняка, приспособится.

Сворачиваем в колечко и пристраиваем в кармашек уже на ходу.

Оглянувшись, замечаем, что старушка украдкой крестит нас вслед.

Когда втягиваемся в темный гаражный массив, в глубокой тишине над всем городком вдруг громко разносится:

– Ахт!.. кх-кх, хррр… черт!.. тук-тук… раз-разззззззз… твою!.. Ладно, спите пока…

Объемные хрипы резко стихают.

Братуха навстречу не выходит – сидит в наблюдательном закутке, склонившись над вскрытым телом старого пластмассового магнитофона.

– Переборщил с бээфом, – объясняет он, – лента в катушке склеилась. Фанера, она и есть фанера. Живой звук нужен.

Глава X

Рассвет следующего дня застает нас в кустах речной долины. Чуть далее сквозь утренний туман проглядывают очертания моста, ведущего в Надоль-аль-не-Надоль. Что называется, еще и конь не валялся, а Брайан уже в дозоре.

Дозирать, правда, пока не за кем – в районе переправы ни души. Лишь по другому берегу вдоль кирпичной стены камвольной фабрики изредка проходят молчаливые бабы с тазами. Где-то за углом крепостной ограды с ними происходит разительная метаморфоза. Периодически там всхлапывает невидимая дверь и раздается крик:

– Ой, девки, держите меня, до городка добегу!

После чего почти без паузы слышится отдающееся эхом плюханье и переливчатые визги. Славную потеху они себе отыскали.

Э, Брайан, не отвлекайся, мы здесь по делу.

– Ме-е-е, ме-е-е, ме-е-е, – постукивая копытцами, дорогу пересекают несколько мелкорогатых скотин и, не задерживаясь, ловко лезут на крутой косогор. Вряд ли горные, но, наверняка, козы.

– Бя-а-а, бя-а-а, бя-а-а! – доносится с противоположного берега. По дороге к реке торопливо спускается другой мелкий, уже с рогами, загнутыми в кольца. При виде моста резко тормозит и замолкает. Вперившись исподлобья, остается стоять недвижимо. Ну как есть баран.

Минут через десять, обогнув его, по мосту скользит неслышной тенью худая тетка в длинной темной юбке и белом повязанном платке, держа в руке объемную кошелку. Баран вздрагивает, разворачивается и быстро бежит назад в поселок. Поди теперь узнай, зачем приходил.

Вдоль крепостной стены в обратную сторону следуют снова притихшие бабы с тазами и намотанными полотенцами на головах.