Призыв

Трейси пристально глядела на птицу. Та была огромной – размером с небольшой самолет – и абсолютно не похожей ни на что виденное ею раньше. Казалось, что она светится изнутри и яркий белый свет позволял необычайно ясно рассмотреть каждое перо, каждый коготь, каждую подробность великолепного тела этого создания. Птица выглядела более чем реальной: трехмерное создание в двухмерном мире. В ее оперении были цвета, которые Трейси никогда не видела раньше; это не были какие-то вариации черного, или белого, или синего, или желтого, или красного – это были цвета из неизвестного спектра.

– У них там какое-то лазерное шоу? – спросил Ральф. – Что это такое? Я не помню, чтобы читал о чем-то подобном в календаре событий.

Она проигнорировала его замечание. Это не было лазерным шоу. Это была птица, настоящая птица.

Видит бог, это феникс. Трейси дотянулась до футляра своей видеокамеры, расстегнула его и вынула камеру. Она не была уверена в том, что света достаточно для съемки, и интуитивно понимала, что такое великолепие невозможно передать в видеозаписи, но все равно решила попытаться.

Трейси нацелила камеру на птицу и нажала кнопку «Запись», а потом воспользовалась преимуществами панорамного микрофона.

– Сейчас примерно девять тридцать вечера, и мы находимся в пустыне рядом с ранчо «Рокинг Ди» в Рио-Верди…

Они не встретили никаких других машин, не видели ни света ламп, ни горевших фар, и Джанин подумала: неужели только им удалось убежать? Сколько людей сейчас могло быть на ранчо? Вероятно, человек пятнадцать работников. И около двадцати пяти гостей. Мог ли вампир убить сорок человек?

Она сильнее нажала педаль газа, но машина, как раз входившая в поворот, вильнула и выехала на обочину. Джанин изо всех сил удерживала руль, стараясь не потерять управления, и лишь с огромным трудом не свалилась в придорожную канаву. Впереди ее фары высветили знак «стоп», стоявший у выезда на шоссе.

Им удалось убежать!

Джанин притормозила, и машину несколько раз подбросило на решетках скотозащитных ограждений, отделявших грунтовую дорогу от шоссе.

Но вдруг автомобиль остановился. Заглох.

Нет! Джанин снова нажала на педаль газа, стараясь вернуть машину к жизни, но та не реагировала и даже скатилась немного назад под небольшой уклон.

– Заводись, ты, кусок дерьма! – кричала Джанин на машину, плача, и слезы мешали ей видеть. Она снова повернула ключ зажигания, но услышала лишь несколько бесполезных щелчков. Салли-Мей, скорчившаяся на своем сиденье, нечленораздельно вскрикнула от ужаса.

– Заткнись! – заорала на нее Джанин, повернулась к женщине и дала ей пощечину.

Вдруг она заметила через пассажирское стекло какое-то движение.

– Помогите!

Окна машины были закрыты, и на пустом шоссе не было никаких огней – ни легковых машин, ни грузовиков, – но она закричала снова; это был такой громкий панический визг, что она рисковала навсегда сорвать себе голосовые связки.

– Помогите! – Джанин отчаянно давила на газ, поворачивая ключ зажигания.

Монстр приближался.

Он выскочил на них из темноты – очень высокий мужчина в потрепанном старомодном костюме; его лицо наполовину сгнило, разложившаяся плоть просвечивала через тонкий слой кожи на лбу, щеках и подбородке. Ковыляя, он обошел машину спереди, пересекая двойные лучи фар, и направился к дверце водителя, пока Джанин с безнадежным упорством раз за разом поворачивала ключ зажигания. Он ухмыльнулся, показав грязные окровавленные зубы. Его выпученные глаза скользнули с лица Джанин вниз, на ее живот.

Он знал, что она беременна. Он мог это чувствовать. Он съест плод.

– Не двигайся, – взвизгнула Джанин, хотя Салли-Мей вовсе и не двигалась. – Оставайся на месте! Дверь заперта. Он не сможет пробраться внутрь.

Кулак ударил в окно и разбил стекло!

Джанин даже не успела вскрикнуть, когда сильные пальцы сомкнулись на ее шее и вытащили ее наружу через разбитое стекло. Она ощутила холодный ночной воздух.

Комната в отеле оказалась дерьмовой. Предполагалось, что она была лучшей из того, что мог предложить этот дрянной городишко, но несмотря на то, что в номере было чисто, а телевизор транслировал даже каналы HBO и CNN, чувствовалось тут что-то второразрядное, будто комната находилась на грани между нормальным помещением и трущобой, но все же была ближе к последней.

Однако Росситера это не волновало. Он чувствовал себя хорошо, ощущал сильный прилив энергии и мотивации впервые с тех пор, как окончил Академию, и был сегодня счастливее, чем за все время своей работы в этом чертовом штате.

Наконец-то крупная удача.

Подсознательно он догадывался об этом уже тогда, когда сопоставил данные на компьютере, но окончательно уверился в благосклонности фортуны, когда встретился с восточной девушкой и ее бабушкой. Это было большим делом – не таким, о каких пишут в дешевых полицейских романах, а в гораздо более глубоком смысле.

Он не просто ловил преступников.

Он сражался с силами Зла.