Призыв - дело серьезное. Огонь моих крыльев

Нельзя выйти из себя и показать истинную суть. Пусть Войси-Лауди уже знает, что я авельенец. Но то, что я — огнекрылый, ей знать необязательно.

— Ты мне не веришь, — Войси-Лауди изобразила огорчение. — А зря. Как раз в этот самый момент эти двое снова проводят ритуал. Да такой, после которого ты уже никогда не сможешь вернуться домой.

И снова верить в ее слова мне не хотелось, но ведь Стерва преследует какую-то цель, говоря мне все это.

— Допустим, ты не врешь. Но я так и не услышал, какой у тебя во всем этом интерес? Зачем понадобилось предупреждать меня?

— Все просто. Я любила Ронна старшего, а он любил меня, пока тварь Андери его не отбила. Отбила и... уничтожила, — Стерва вынула из кармана куртки очки и поспешно надела, пряча заблестевшие глаза за непроницаемо-темными стеклами.

— Риэлла Андери убила императора Тенидара?

— Да. Во время ритуала что-то пошло не так. Энергия, которую она похитила у того авельенца, вырвалась и уничтожила обоих. На нее мне плевать, но Петер. Он ни в чем не был виноват, как и оставшийся без отца Ридрих. Как и все мужчины, он просто поддался чарам этой расчетливой стервы!

И снова было невозможно определить, правду она говорит или лжет, хотя ее эмоции ощущались вполне искренними. Чувства к императору у нее однозначно были. Одно я знал точно, меня куда-то заманивают. А еще я совсем не верил, что Ирис что-то замышляет против меня.

— Где Ирис Кроу? Ты знаешь, где ее искать?

— Разумеется. Она в императорском дворце. Там сейчас выпускной бал заканчивается. Только...

— Что?

— Тебя без приглашения не пустят. Но ведь это не проблема, да? — она криво усмехнулась. Я не стал ей отвечать.

Глава 13. Бал в императорском дворце

Останавливаю магикар у одного из входов в городской парк, который раскинулся прямо напротив дворца, отделенный от нее огромной площадью. Феи просили найти что-нибудь, отдаленно напоминающее их родной лес.

— Такое место подойдет?

— Вполне, — соглашается Элла.

— Парк достаточно древний. Я чувствую старую магию в корнях местных деревьев, — подтверждает Г елла.

— Тогда шевелите кр-р-ылышками, девочки. Ир-р-рис следует потор-р-рапливаться.

Я шевелю кхм. тем, что есть, и бегу вглубь парка за двумя феями, которые странным образом выбирают путь, заводя меня в какие-то дебри.

В парке мне доводилось бывать раньше, но не помню, чтобы здесь были настолько глухие места. Удивляюсь, оглядывая вековые деревья, мощные стволы которых встают стеной, а кроны сплетаются ветвями, почти не пропуская свет.

Но вскоре мы попадаем на залитую солнцем полянку. Его лучи хаотично пронизывают пространство во всех направлениях, сияя изумрудом и золотом. Серебрятся капельками росы на паутинках. Порхают разноцветные бабочки, перелетая с одного бутона на другой

— под ногами раскинулся настоящий ковер из винно-бордовых цветов, названия которых я даже не знаю. Пахнет лесом, прелой листвой и еще чем-то терпким — наверное, так благоухают эти самые незнакомые мне соцветия.

— Здесь? — уточняет романтичная фея осматриваясь.

— Ты молодец, Элла. Замолвлю за тебя словечко перед верховной феей, — в кои-то веки Гелла хвалит подружку.

— Спасибо, — кивает ей Элла и просит: — Ирис, выйди на середину, пожалуйста.

Осторожно пробираюсь к центру поляны, стараясь не сломать ни один бордовый бутончик, останавливаюсь, чувствуя, как щекочут кожу теплые лучи. По шее бегут приятные мурашки, а у солнечного сплетения сворачивается ласковым котенком предвкушение.

Феи принимаются творить свою фейскую ни на что не похожую магию. Я слышу мелодию, но не могу понять, она доносится из-за деревьев, или невидимые музыканты играют прямо в моей голове.

Прямо перед носом появляется Элла. Взмах крыльев, и в лицо летит золотая пыльца. От неожиданности вдыхаю ее полной грудью, и мир вокруг на миг превращается в многоцветие красок. Меня то и дело касаются ловкие пальчики. Волосы, губы, ресницы. Что-то приятно струится по обнаженной коже...

А затем все проясняется, и я снова обнаруживаю себя на той самой поляне.

— Ну как? — интересуется Гелла, небрежно свесившая длинные ноги с края огромного, в полный рост, зеркала.

Откуда оно здесь взялось?

— О. — глубокомысленно выдаю я.

Из отражения на меня глядит какая-то красотка.

Легкий магияж, одновременно придает моей внешности строгости и романтичности. Как будто из сорного растения я превратилась в красивую молодую женщину. Даже непослушные волосы в кои-то веки ведут себя прилично, уложенные в изящную прическу. Только несколько дерзких прядок кокетливо спускаются к ключицам.

Открытые плечи подчеркивают мою хрупкость. Длину шеи — драгоценное ожерелье, ужасно напоминающее ту самую паутинку с каплями росы. На мне винного цвета платье с длиннющим, едва ли на всю поляну, шлейфом. Ткань нежная и приятная к коже. Мне кажется, что она сделана из лепестков тех самых цветов, которые здесь цвели, а сейчас куда-то пропали.

— Это не я. — говорю осипшим голосом, так и не решаясь вытереть о подол вспотевшие ладошки.

— Ты, Ир-р-рис! Ты! — опровергает мои слова Птиц.

— Тебе нравится? — с надеждой хлопает ресничками Элла.