Призыв мёртвых

Внизу, под защитой парапета, было относительно спокойно, и Васселис счел за благо двинуться дальше, к сторожевой башне на четвереньках. Даже сквозь дикий вой ветра до его слуха доносились пронзительные крики. Под эти звуки и грохот сыпавшихся камней он ползком преодолел несколько ступенек крыльца и оказался в укрытии, в сторожевой башне. Она тоже содрогалась. Сорванная с ее крыши черепица падала на камни двора.

Васселис устремил взгляд вниз, к фонтану. Восходящих била дрожь, вода обволакивала их, покрывая с головы до ног. Они словно притягивали к себе ливень, и на них он обрушивался уже не струями, а сплошным потоком, словно над их головами открылись какие-то небесные трубы. Эстер находилась рядом с ними, цепляясь за борт чаши фонтана. Васселис видел: она пыталась повлиять на ход событий и что-то кричала Восходящим.

Площадь снаружи очистилась от народа. Смерч сменил направление и теперь уходил в сторону форума и пристани. Ветер начал слабеть. Васселис выбежал на площадку и кинулся вниз по винтовой лестнице.

Когда он вбежал во двор, Восходящие уже попадали прямо в чашу фонтана. Дождь прекратился, но в небе еще громыхал гром. На его глазах молния ударила прямо в фонтан и угодила в скульптурную композицию. Она треснула, осколок, просвистев мимо уха Васселиса, разбился вдребезги, ударившись о внутреннюю стену. Образовавшаяся трещина стала расширяться, сначала медленно, потом все быстрее, и два коня мягко повалились на бок, в фонтан.

Восходящих сотворенное ими дело пощадило. Но снаружи, за воротами, все обстояло иначе.

Туча рассеялась так же быстро, как и возникла, в город вернулся вечерний свет. Настало полное безветрие, от шквалистого ветра осталось лишь воспоминание в виде шума в ушах. Васселис повернулся и побежал по направлению к воротам.

Гестерис уже приказывал их открыть. Васселис остановился рядом с ним и стал ждать. Заскрежетали поврежденные петли, тяжелые створы медленно распахнулись, и их взору предстала картина бедствия. Некоторые из солдат, промокшие и избитые ветром и дождем, уже пытались, чем могли, помочь пострадавшим, хотя большая часть не двигалась с места в ожидании приказов своих офицеров, а иные устремлялись мимо Гестериса и Васселиса назад, во дворец.

Маршал вышел наружу и сразу же отказался от попытки сосчитать разбросанные по земле мертвые тела. Теперь вместо воя ветра над площадью слышались стенания убитых горем людей. Двери и окна домов вдоль дороги шествий были сорваны или выбиты, и высыпавшие наружу ошеломленные люди растерянно озирались, не зная, за что хвататься, в то время как отовсюду неслись стоны, вопли, призывы о помощи.

При виде тел самых обычных, мирных горожан, изломанных и перекрученных противоестественным образом, Васселису стало дурно. Он насчитал восемь тел, свисавших с крыши и балконов пострадавших зданий, — их забросило туда ветром. На мостовой валялась сорванная одежда, хрустели под ногами осколки черепицы. Красное заходящее солнце придавало оставшимся после ливня лужам цвет крови.

И это прямо перед дворцом Адвоката! Васселис приложил руку к губам и опустился на колени у ближайшего тела. Это был мужчина средних лет. Без признаков жизни. Он лежал на спине, изо рта сочилась кровь, ноги и туловище образовывали почти прямой угол. Явный перелом позвоночника.

— Да примет тебя Всеведущий в свои объятия. Я скорблю о тебе.

— Скорбишь! — усмехнулся подошедший Гестерис. — Поздно, Васселис. Слишком поздно. С таким же успехом я мог бы разбросать по стенам свой запас взрывчатого порошка. По крайней мере, все кончилось бы быстрее.

И тут Васселис увидел, что к ним направляется Адвокат. Он коснулся руки Гестериса, и сенатор со свистящим вздохом обернулся. Лицо Эрин было бледным от потрясения, руки сцеплены на груди, походка такая, что казалось — она вот-вот упадет.

— Я только хотела заставить их разойтись… — потерянно произнесла она. По щекам ее струились слезы, волосы и одежду насквозь промочил дождь. — Только напутать, чтобы они разошлись по домам…

Гестерис вскинул голову.

— Это не оправдание содеянному! Такому не может быть оправдания. Это бойня! Они были безоружны, худшее, что они делали, — швырялись гнилыми фруктами. Я не могу более оставаться с тобой, мой Адвокат. И не буду.

Гестерис сорвал с головы шлем, бросил его наземь к ногам Адвоката и зашагал к дворцовому комплексу. Эрин обмякла, опустилась на колени и зарыдала.

А Васселису оставалось лишь стоять и смотреть. Слов утешения у него не было.

* * *

В честь первого дня заката генастро не трубили фанфары и горны. Не было празднования, молитв и пиров. Медвежьи Когти и цардиты помогали друг другу двигаться как можно быстрее, но мертвые все равно настигали их.