Призыв мёртвых

Собственно говоря, ее план представлял собой только лишь сложенные воедино надежды и мечты. Не опробованный, с ничтожной надеждой на успех. Однако, когда они встретились с врагом, превосходившим их численно примерно в пятнадцать раз и вдобавок не ведавшим страха и боли, объединенное воинство Конкорда и Царда двинулось вперед решительно и смело. Никто не дрогнул. Солдаты рванулись вперед, не обращая внимания на боль в ногах, хотя и знали, что скоро все для них будет кончено.

Келл шла с теми, кто двинулся к передовой линии. Перед ней стояла самая важная задача, заключавшая в себя наибольший риск.

— Держитесь со мной! Не сбавлять ходу без приказа!

Генерал вела сотню воинов Конкорда, десять шеренг по десять. Одна манипула шла в атаку на силы, превосходящие целый легион. Перемещения мертвых приобрели большую целенаправленность, однако по-прежнему выглядели так, словно тот, кто контролировал это воинство, был не слишком-то компетентен. Келл держала меч перед собой, то и дело меняя хватку.

Ветер, дувший вверх по склону, прямо ей в лицо, нес с собой смрад смерти и разложения и вонь, какую могли бы испускать звериные туши, растерзанные и брошенные гнить на жаре дней на десять. Тяжелый дух забивал ноздри и жалил глаза, от него перехватывало дыхание. Келл приходилось моргать, чтобы смахнуть затуманивавшие глаза слезы.

Мертвые сближались с ней, одновременно расширяя фронт наступления. Такие же уроженцы Конкорда и Царда, как те, кто шел за ней, но многих из них товарищи по оружию уже не узнали бы. Что бы ни предпринимал Гориан для замедления этого процесса, двадцать дней разложения взяли свое. Кожа и плоть отставали от лиц, руки бессильно болтались, мускулы истончились, ноги подгибались, веки, если глаза вообще сохранились, уже не могли подняться. Внешний контроль за движением мертвецов ослабел, но пока не настолько, чтобы они стали безопасными для живых.

Келл сплюнула, пытаясь избавиться от мерзкого привкуса во рту, вызывавшего рвотные позывы, и сосредоточилась на первой шеренге мертвецов, оценивая протяженность и плотность строя и свободное пространство за правым и левым флангами. Врагов, непреклонных и неумолимых, было слишком много.

Теперь генерал уже видела доспехи, знаки различия Конкорда, плюмажи на шлемах центурионов, зеленые щиты легионеров, сейчас заляпанные грязью, слизью и гноем. А еще она видела клубящиеся над ними облачка выдыхаемых спор. Они не только были мертвы сами, не только шли, чтобы убивать, но и несли с собой смертельную заразу.

— Крепитесь! — призвала своих воинов Келл. — Крепитесь! Стойте со мной!

Ни один из ее солдат не замедлил шаг. Во всяком случае пока. Они сближались с мертвецами. Уже различалась серо-зеленая кожа, виднелись провалы на месте большинства носов, обвисшие, почерневшие от гноя губы, слипшиеся пряди волос. Лица, так же как и открытые части рук и ног, покрывали язвы и нарывы, кишевшие червями.

Несмотря на ее слова, некоторые легионеры из числа триариев и принципиев ахнули, хоть с трудом, но различив под всем этим гноем и грязью искаженные разложением черты своих товарищей. Люди начали выкликать их имена. Призывать недавних друзей остановиться, бросить оружие и лечь на землю. Келл тоже высматривала знакомое лицо. Человека, которого не должно здесь быть. А когда Дина увидела его, силы покинули ее и колени подогнулись.

— Павел! — вскричала она. — Павел! Почему никто мне не сказал?

Келл задыхалась. Мертвые наступали, а ее люди, видя состояние генерала, были близки к тому, чтобы сломаться. Чья-то рука схватила ее за плечо, пытаясь поставить на ноги.

— Генерал, вставай! Веди нас!

Келл не видела, кто с ней говорил, слезы и дымка туманили взор и сознание. Она открыла рот и снова воскликнула.

— Почему никто не сказал мне, что он погиб?

— Вставай, генерал! Это не он! Верни его Богу. Даруй ему покой.

— Нет! — Келл стряхнула руку. — Не прикасайтесь ко мне, ублюдки. И попробуйте только прикоснуться к нему!

Усилием воли Келл заставила себя подняться и устремилась к нему. Прямо к нему. Не отрывая взгляда от лица Павла Нунана. Гниение не коснулось его. Он шел ей навстречу, шел к ней, чтобы сказать, что все в порядке. Что ей ничего не грозит и скоро они вернутся в Эсторр, к прежней жизни, вместе с детьми. Все, что ей нужно для этого, — это броситься на шею и обнять его. Позади слышались отчаянные голоса, но Келл игнорировала все призывы. Ибо ей нужно было сделать лишь одно. То единственное, что стояло между ними и победой.

— Он жив, — твердила Дина. — Жив!

Павел видел ее. Конечно же, не мог не видеть. Их разделяло не более двух десятков шагов. Он шагал прямо к ней, горделивое чело венчал шлем с развевающимся на ветру плюмажем, и его лицо выглядело как на портрете, который мог бы украсить стену виллы. Человек, в ком следующие поколения могли бы видеть гордость и славу своей семьи. Келл отбросила меч и раскрыла объятия. Лицо ее осветила улыбка, счастливые слезы затрудняли дыхание.