Призыв ведьмы. Часть четвертая (СИ)

Рейм учился магии у Верлеаса и Хэлы, кортам не принадлежал. Его никто не ограничивал и сила его росла, крепла, и сейчас он уже был одним из сильнейших магов Сцирцы. Ему регулярно приходили приглашения вступить в ту или иную корту, как по этому сторону оборота, так и по другую.

Но Рейм туда не стремился, он оставался дома. Жизнь его была беззаботной и распущенной, хотя он воевал наравне с отцом и братьями, как магией, так и мечом. Мечником Рейм был отличным, таким же хорошим, как Рэтар и Роар Гораны.

Впрочем сестра от него не отставала. Рада в противовес Рейму обладала силой льда и снега, была больше магом погоды, способной остановить ледяной дождь, прекратить снегопад или метель.

А вместе с Реймом они были силой невообразимо жестокой, беспощадной и смертельно опасной.

Ещё Рада так же весьма хорошо управлялась с мечом, а так же была меткой лучницей. И хотя Милена была против того, чтобы девочка училась всему этому, даже находила по началу поддержку у Роара, но в итоге обучение бою стало вынужденной мерой, потому что иначе подвижная и неугомонная Рада, угрожала разнести к рвашам всё вокруг.

Милена заняла своё место напротив Роара, который сидел во главе стола, её место было с противоположной стороны. Рядом с фериной сидел Элгор и Янсина, очаровательная и милая ринтийская элинина, которую Элгор, нет, не любил безумно, но бесконечно уважал и находил в ней прежде всего союзницу и друга. Отношения их были ровными и вполне мягкими, что было странно при характере младшего брата Роара.

Рядом сидели их дети Эяра и Ярн. Дочка Элгора была очаровательной девушкой пятнадцати тиров от роду, а сын, которому недавно исполнилось тринадцать, уже стал рослым, крепким изарийцем, серьёзным и вдумчивым, отчаянно тянулся быть достоин своих танаров и танов.

— Что происходит? — внезапно спросила Хэла, после того, как они приступили к обеду.

— Что? — отозвался Роар, взглянув на женщину с вопросом.

— Рэтар, ты слышишь? — она повела бровью и обратилась к супругу.

Тэяр Горанов глянул на супругу.

— Только ложки стучат, — сказала она. — С каких пор за этим столом стало так тихо?

Феран глянул на другой сторону стола, где сидела Милена, но она глаз на него не подняла.

— Я не знаю, Хэла, — ответил он хмурясь, понимая, что есть подвох. — Я никогда не запрещал никому за этим столом говорить.

— Эяра? — позвала Хэла.

— Да, танара? — почти шёпотом отозвалась девочка.

— Скажи-ка, милая, что такое случилось?

— Я не знаю, — смущённо ответила она, ещё тише, чем отозвалась изначально.

— Рада? — Хэла цыкнула и перевела взгляд на дочь Роара. — А ты расскажешь?

Феран её безумно любил, кажется она могла делать что угодно, но он бы ей всё прощал и он был сказал ей “да” на любое безумство, любая просьба была бы выполнена. В отличии от Милены, которую Роар оберегал, любил так же безумно, как и в самом начале их отношений, Рада была настоящей Горан — сильная, независимая, свободная. Она была похожа на Хэлу, много перенела от чёрной ведьмы. Всегда была очень открытой и честной, всегда говорила то, что думала, но он никогда и не пытался загнать её в рамки, потому что видел, что это угнетает её, делает уязвимой и опустошённой.

Рада повела головой.

— Трагедия заточения, — ответила она Хэле и улыбнулась.

— Что? — спросил Роар, не понимая о чём она.

— Все женщины этого дома хотят по новому платью, — пояснила за ференину чёрная ведьма, — и отправиться на празднование четыреста какого-то там амирата в стены Л’ста.

Феран в недоумении уставился на Милену, потом на брата и его супругу.

— Эяра? — позвал он свою тиину.

— Очень-очень, — едва слышно ответила девочка смущаясь, а её мать уставилась в тарелку, не поднимая взгляда на Элгора.

— И почему никто ничего не сказал? — спросил Роар, пытаясь понять, где он опять что-то не так сделал.

— Потому что ты хочешь на войну, а не на праздник, — ответила Хэла.

— Я не хочу на войну, — возразил феран.

Хэла фыркнула и закатила глаза. А он перевёл взгляд на тана, пытаясь найти у него спасение или поддержку, но Рэтар лишь склонил голову, давая понять, что согласен с супругой.

И вот они при всём параде были на праздновании в Л’ста.

Роар не заметил, как получилось, что когда попадал на такие мероприятия, становился нервным и ревнивым. Внутри было понимание этого чувства в окружающих мужчинах, которое он знал, потому что сам был таким.

Смыслом присутствующих здесь свободных мужчин было заполучить какую-нибудь красавицу, желательно несвободную, желательно высокого статуса и титула, чтобы трофей был особенным, а связь мимолётной.

И уж Роар прекрасно видел, как Милену в прямом смысле слова пожирают взглядами большинство присутствующих здесь мужчин. И да, была бы его воля, и больше двадцати тиров уже прошло, но всё равно не показывал бы никому, поэтому и на празднование не хотел. Внутри был этот яростный порыв прям схватить Милену и утащить обратно в Зарну.