Призыв ведьмы. Часть четвертая (СИ)

И в конечном итоге прямо после их возвращения из Л’ста уже весь замок праздновал наступление пять тысяч восемьсот пятидесятого тира от сотворения Гор-Эят.

Уж что и умели Тёрк с Хэлой — это всё превращать в беспощадный балаган. Чёрная ведьма обычно задорно кричала “тусуем, братки” и всё срывалось в неугомонную вакханалию конца и края которой не было видно. А Милена никак не могла поверить, что женщине перед ней уже шестьдесят лет, или тиров? Вот в этом она так и не разобралась.

С десяток тиров назад Хэла психанула и с Верлеасом как-то смогла то ли вытащить, то ли сотворить скрипку. Правда струны пришлось делать самим, а точнее женщина нашла какой-то странный струнный инструмент в Соёлте, что-то наподобие арфы, с которыми изображались обычно греческие боги. Сняв струны с этого инструмента, Хэла оживила скрипку, потом смогла научить играть других, а потом и вовсе смогла сделать такой же инструмент с местными мастерами.

И сейчас все не просто горланили песни под дудки, а уже полноценно отплясывали под скрипки, дудки и какие-то бубны. И кажется угомонить Хэлу в её стремлении оживить тишину вокруг было невозможно.

— Что тебя тревожит, котик мой, — спросила Хэла, у стоящего рядом с ними Брока.

— Силтая хочет, чтобы я объявил сына наследником её титула, — ответил сын Рэтара, говоря о правительнице свободного города и матери погибшей супруги Брока.

— Это же был решённый вопрос, — уточнила Милена, сидящая рядом с ними.

— Да, — ответил он, — но в будущем. Ему нет и десяти. А как только она объявит об этом, то начнётся возня вокруг него, и в конечном итоге он потеряет детство.

— Так сильно настаивает? — спросил Рэтар, хмурясь.

— Да, очень. А он ребёнок, — пожал плечами Брок. — Ему нравится бегать по лужам, ковыряться в грязи, купаться в море, есть снег и листья.

Они рассмеялись, глядя как мальчик бегал по залу с другими детьми.

— Попроси Тёрка её унять, — выдала Хэла, а мужчина, услышав её обернулся. Впрочем разговор он слышал.

— Хэла, — покачал головой старший брат Рэтара.

— Что? Ты её помнёшь немного и она станет вся такая покладистая, — ухмыльнулась чёрная ведьма. — В прошлый раз отлично получилось.

— Ведьмочка моя, — возразил Тёрк, фыркая. — В прошлый раз я на двадцать тиров помоложе был.

— Ой, смотри-ка состарился внезапно, — повела головой чёрная ведьма. — Не переживай, я тебе могу помочь, ежели чё.

И Хэла подмигнула ему, мужчина рыкнул, потом под дружный смех поднял её с колен Рэтара, на которых она сидела, обнял, а после посадил обратно, и конечно все они знали, что несмотря на возраст он явно прибеднялся, потому что был ещё здоров и крепок, что молодые позавидуют.

Роар сидел за столом, который по их возвращении сразу же был заставлен невероятным количеством закусок и выпивки.

Его дети были внутри веселья, только Эмрин уже обжимал кого-то из домашних девиц — наложниц в доме Гораном не было. Первым отпустил своих Рэтар, потом и Роар сделал так же. Наложницы Элгора в доме пробыли ровно до того момента, пока он не обвязался с Янсиной. Каждая из девушек получила средства для дальнейшей безбедной жизни, кто-то остался в Зарне, кто-то перебрался в другие места в Изарии, кто-то уехал совсем. Одна так вообще смогла стать супругой митара Алнама.

Элгор конечно не был верен только супруге, но и открыто содержать наложниц не хотел. У него была пара-тройка женщин, Роар знал о них, но брат вёл себя сдержанно и с большим уважением к супруге.

Сам феран не запрещал книтам содержать харны, но самому ему хватало супруги. Сейчас он смотрел как она веселилась со всеми и тут уж было спокойно за неё. Иногда правда подкалывало ревностью к Броку тому же, но Роар нещадно в себе это пытался давить.

— Пап? — Рада обняла его, а потом села на стол перед ним. — Что-то случилось?

— Нет, девочка моя, всё хорошо, — отозвался он. — С мамой не помирилась?

Роара действительно беспокоило то, что Милена никак не могла оставить дочь в покое, и из-за этого возникали конфликты, в которых он просто не понимал на чью сторону ему нужно встать, поэтому старался придерживаться позиции невмешательства. Но всё равно напряжение между любимыми женщинами угнетало.

— Она попросила прощения, — улыбнулась дочь.

— Правда?

— Да.

— А ты? — внимательно всмотрелся в дочь феран.

— Папа, — Рада укоризненно покачала головой. — Всё хорошо. И тебе стоит перестать хмурится.

К ним подошла Милена и дочка оставила родителей наедине, если это вообще было возможно внутри такой толпы.

Возвращаясь в веселье феринина радостно оторвала от стены нахмуренного и вечно серьёзного Троя, который в этом был похож на отца, но Рада умела тана расшевелить и заставить улыбаться, сейчас утянув в общие гвалт и веселье.

Старший сын Элгора был старшим командиром в отряде митара, жил в доме и был неотъемлемой частью семьи Горанов. А ещё любимым мальчиком Хэлы и относился к ней, как к матери.

— Ты хмурый, — заметила ферина, садясь рядом с супругом. — Там был и сейчас.

— Нет, маленькая, — ответил Роар и поборол в себе желание нахмурить лоб сильнее. Вот ведь — действительно хмурится.

— Причина во мне, — проницательно заметила она.