Призыву по возрасту не подлежит

ВИОЛЕТТА

Продукты спасли «пещерных жителей». Однако немцы, заподозрив что-то, начали обыски и облавы по всему району, и оставаться здесь дальше, а тем более с раненой летчицей было опасно. Пока что солдаты прочесывали развалины, сгоревшие подворья и не больно лезли в мрачные, казавшиеся бесконечными овраги. Только однажды группа фашистов появилась у крайней пещеры и затопталась в нерешительности у входа.

- Там никого нет: дети,- сказала им женщина.

Оттолкнув ее, солдат вошел в тесную нору, поводя автоматом. Офицер осветил фонариком бледное лицо Леночки.

- Внучка,- сказала женщина.- Болеет. Тиф у нее, тиф.

Офицер понял. Он бросил подозрительный взгляд на Леночку и попятился к выходу, за ним выскочил солдат.

На сей раз немцы ушли, но кто поручится, что завтра не нагрянут они снова, не выгонят всех, не расстреляют?

- Будем перебираться! - сказал Васька, сбегав куда-то за советом. Шепотом он сообщил Димке, что по всему городу развешаны объявления о розыске советского летчика.- Награду обещают! Гады!.. Паршивые!..

- Пускай обещают! Разве кто выдаст!

- Всякие есть,- пробормотал Васька.- Такие, как Пашка Нуль или Юлька-воровка.

- Пашка? - совсем забыл про него Димка.- Ты что, видел его, да?

Но Васька перевел разговор.

- Когда перебираться? - спросил тогда нетерпеливо Димка, и друг ответил:

- Скажут! А сейчас пойдем-ка поищем местечко получше.- Он посмотрел, как шарит Димка в укромном месте, как вытаскивает бережно завернутый в тряпку автомат, и сказал: - А вот это оставь. И вообще никакого оружия, никаких бумажек мы с собой не возьмем.- Оглядев его, хмыкнул: - А вид у тебя самый подходящий, бродяжный вид! Сойдешь!

Тут только Димка заметил, что и Васька одет в какие-то лохмотья, на голове соломенная шляпа.

- Ясно,- сказал он, снова запрятывая автомат.

- Документы есть? - спросил Васька, и Димка вытащил из кармана потертое письмо. Дрогнувшей рукой подал его другу. Васька прочитал и насупился.

- Оставь тоже,- пробормотал он, возвращая письмо, и, помолчав, спросил: - Ты ел сегодня?

Димка кивнул и отвернулся. Васька искоса взглянул на него:

- Тебе есть надо… Вон какой тощий… На!

И сунул ему горбушку. Димка жевал, и что-то больно соленым казался ему черствый кусок…

К вечеру ребята забрели в такую глухомань, что небо над головой казалось им маленьким и очень далеким.

- Ух, мрачно тут! - поежился Димка, потирая ободранную щеку и присаживаясь на корточки.

После того прорыва, когда мальчишку отбросило на камни взрывной волной, у него часто болела голова и поташнивало. Звон в ушах временами пропадал, а иной раз становился невыносимым.

И теперь все звенели и гудели в голове колокола, голос Васьки доносился издали:

- Зато местечко надежное! Гляди!

Васька скрылся в кустах, покрывающих все склоны оврага, и позвал Димку. Когда тот протиснулся следом, он увидел дыру за кустами. Дыра вела в глубокую просторную пещеру.

- Как? Нравится? - Васька зажег сухую ветку и осветил дальние углы.- Я про это местечко давно знаю! Сюда и перенесем Виолетту, и Леночку, и других!

…Они возвращались, когда начало темнеть. На полдороге у родничка увидели женщину, сидящую к ним спиной. Глазастый Васька дернул Димку за рукав. Оба присели.

- Не наша,- прошептал Васька.- Зачем она тут?

Осторожно приблизились. Женщина вздохнула, встала

с коряги, повернулась, и Димка узнал Юльку-воровку.

Не прячась, шагнул из кустов. Юлька подпрыгнула:

- Ой, ктой-то?!

- Я! - успокоил Димка, глядя в испуганные Юлькины глаза.

Она присела, схватившись за сердце:

- Ох, мама, чуть не подохла! Чего вас тут носит?

- А вас? - сурово, по-хозяйски спросил Васька.- Как твоя торговлишка?

Юлька махнула рукой:

- Сгорела!

Они стояли друг против друга, еле узнавая один другого. Да, перед Димкой была Юлька-воровка, живая и невредимая, но от прежней нагловатой Юльки ничего, пожалуй, не осталось: была только страшно похудевшая, смертельно уставшая женщина с поседевшими волосами.

Васька был прав: Юлька действительно не могла расстаться с мечтой о наживе. Когда пришли немцы, ловкая баба занялась торговлей. В дело шло все: и барахло, и зажигалки, и шнапс. Поначалу Юльке показалось, что жизнь ее наконец-то налаживается, она с благословения фашистов даже открыла в каком-то подвале что-то вроде лавочки, которую охотно посещали гитлеровские вояки и полицаи, чтобы пропустить стаканчик-другой. Но однажды пьяные «гости» сожгли ее «магазин». Юлька побежала было жаловаться властям - ее избили и выгнали. И осталась она одна-одинешенька. И Пашка Нуль, к которому Юлька обратилась за помощью и советом, презрительно посмеялся над ней, сказав:

«Дурой ты была, дурой и осталась! Нету в тебе мечты, фантазии, размаху нет!»

У самого Пашки были мечта и размах: он состоял при немецком складе продовольствия в какой-то неведомой Юльке, но, видно, очень важной должности, носил сапоги со скрипом и форму полицая.

«Дура! - еще раз повторил Пашка.- Времена переменились, не упусти момента!»

- Слушай, Димка,- прошептала теперь потерянным голосом Юлька.- Неужто времена переменились, а? И это навсегда?