Про человека с Эпсилон Кассиопеи (СИ)

Четыре_пи сжимал и скручивал свое непонятное волнение, будто хотел сделать его маленьким и положить в карман. Это все ерунда… Да, ерунда. Я ведь на задании. У меня второй заслуженный ранг, и возможно будет первый. Я ведь не совсем человек… И почему она так смотрит… И что я называю ерундой. У меня ведь слетают настройки и схемы горят. Вот прямо сейчас горят.

— Яичницу буду. А колбаса молочная есть?

— Докторская.

— И хлеб с маслом тоже буду.

— Я мигом, — в Светлане что-то зажглось и горело сильно и ровно. И даже в мягком голосе плавились прежние тембры. Она уже повернулась к двери, пружинисто и решительно, но внезапно опять обмякла и серой шерстяной спиной спросила:

— Леонид Дми… Леня, а может Новый год ты все-таки встретишь с нами?

Четыре_пи вздохнул и не ответил. И Света, не дождавшись, вышла.

34

Делать пельмени оказалось несложно. Сначала Глафира Петровна важно посыпала мукой на стол и раскатала упругий шарик теста в обширный, тоненький, почти прозрачный овал. Потом все расселись и участникам процесса выдали по хрустальному фужеру. В перевернутом виде они оказались формным инструментом. Четыре_пи покрутил свой фужер в руках, проследил за движениями соседей, уловил логику манипуляций, и вскоре пространство перед ним заполнилось ровными кружочками с математически просчитанными расстояниями между ними.

— Ишь, ловкач! И тут по науке все делаешь! — довольно ухмыльнулся Иван Денисович, хрипло пыхтя в усы. — Небось любишь пельмешки то?

— Ни разу не ел, — признался Четыре_пи.

— Что так? Неужели в городе пельмешей не лепють? — изумился хозяин.

— Лепят наверное, — Четыре_пи правдоподобно пожал плечами. — Но у нас в семье… обходились без них.

На слове «семья» он запнулся. Слово такое глубокое… Семь я. Хотя почему не пять я, или не четыре. Юридически семья может и из двух человек состоять. Но у меня никогда ее не было. Не из семи, не из пяти, вообще никакой. И странно, но сейчас такое чувство, что есть. Рядом сидела Света, и ее бедро легко касалось его бедра. Воздушно так касалось, ненавязчиво, но от этого касания было как-то тепло. И где-то в груди что-то волновалось, вибрировало, поднималось… И Четыре_пи, прекрасно ориентирующийся в собственной анатомии, терялся в природе грудного волнения и вибрирования. Конечно легко все списать на эмоциональные состояния, но отчего… ну бедро, ну касается. Не трется ведь, а как перышко… Он искоса посмотрел на нее. Ухо такое же розовое, с трогательной круглой мочкой… Ухо то, от чего такое близкое. Всего лишь ухо, а оторваться невозможно.

— Не знаю, Ленька, — Иван Денисович заканчивал кружочки в своем секторе. — Вроде в городе вырос, а детство без пельменей… Это ж какое-то трудное детство то.

— Сурово просто воспитывали. Но кормили хорошо, — Четыре_пи был рад отвлечься от бедра и уха, но получалось с трудом.

— Отец военный, что ли? — вскинулся товарищ Сорокин. По причине своего боевого прошлого, к вооруженным силам он относился с пиететом.

Четыре_пи моргнул. Ведь он даже не удосужился покопаться в подробностях жизни выпускника Игнатьева. Кто его родители… С мамой то по телефону он переговорил, но кроме вздохов и ахов ничего конструктивного не запомнил. Поэтому решил Игнатьевым не прикрываться и вспомнил про Два_ди_три.

— Хуже. Он инструктор Академии.

— Вот оно что, — понимающе кивнул Иван Денисович, поерзал на месте, но уточнять про Академию не стал.

Между тем с кружками закончили, и Глафира Петровна принесла миску с фаршем. Фарш — это такая странная масса, пахнущая сырым мясом, луком и еще множеством всего, не сказать, чтоб неприятного. Поставив миску на стол, хозяйка демонстративно зачерпнула щепотку фарша и положила ее в центр ближайшего кружочка. Потом к миске потянулись остальные. Хитрость была в том, чтобы точно дозировать количество начинки. Четыре_пи с заданием справился легко. Его порции рассчитывались до грамма специальными рецепторами в пальцах. Светлана удивленно гнула брови, а Глафира Петровна, так вообще восхищенно цокнула языком.

— Ишь, способный какой. Ювелирно кладешь.

Похвала от старшей Сорокиной была столь же невероятна как декабрьский дождь. Поэтому нужно было ее как-то поддержать, расширить, углубить… Но Четыре_пи не нашелся. Светино бедро сильно отвлекало. Может нужно обратиться к их классической литературе, подумал он, наверняка там описаны подобные случаи. Вроде ничего не происходит, а хорошо. Так хорошо, что прямо радостно.