Про что щебетала ласточка Проба "Б" (СИ)

"То что я скажу вамъ, любезный другъ, сегодня,-- такъ гнусно, что никакое предисловіе тутъ не поможетъ. Поэтому я приступлю прямо къ длу. Паденіе на пустоши было не слдствіемъ несчастной случайности, а слдствіемъ постыднаго преступленія, нравственный виновникъ котораго -- Брандовъ. Бо вторыхъ: деньги были украдены; виновникъ воровства, которое можетъ быть названо скоре разбоемъ, Брандовъ же. Очень вроятно, что онъ присутствовалъ при этомъ дл или по крайней мр явился на сцену сейчасъ же посл его исполненія; во всякомъ случа, добыча попала къ нему въ руки. Составляютъ ли нкоторымъ образомъ оба эти преступленія одно и то же, т. е. что первое лишь открывало возможность для второго, или второе изъ нихъ совершенно потомъ, потому только что было совершено первое -- этого я не знаю, да конечно не узнаетъ и никто другой, такъ какъ есть причины опасаться, что оба эти преступленія повлекли за собою третье".

"Кто открылъ мн эти ужасы? То, что такъ часто бываетъ предателемъ преступленія: случай".

"Такой случай, что случайне онъ и быть не могъ".

"Деньги въ пакет состояли изъ ассигнацій во сто, пятьдесятъ и двадцать пять талеровъ. Я самъ, какъ вамъ извстно, пересчиталъ и завернулъ эти деньги; само собою разумется, что это еще не даетъ мн возможности узнать которую нибудь изъ этихъ ассигнацій, вслуча еслибъ она опять попалась мн въ руки. Но тождественность одной я все же могу опредлить; эта ассигнація опять у меня въ рукахъ -- и я могу указать, въ чьихъ рукахъ была она въ этотъ промежутокъ времени".

"Десять лтъ тому назадъ мн пришлось выдать эту

ассигнацію въ очень критическое для меня время. Это были послднія мои деньги; подъ вліяніемъ какого-то страннаго юмора я помтилъ ее, написавъ на лицевой сторон вверху въ нравомъ углу, мелкими, почти микроскопическими буквами, слова: "счастливаго пути!" и число того дня. Четыре года тому назадъ эта ассигнація опять попала ко мн въ кассу. ІІ почтилъ стараго друга словами: "добро пожаловать", которыя я написалъ вмст съ числомъ, показывающимъ день ея возвращенія ко мн, на оборот въ лвомъ верхнемъ углу,-- и отвелъ ей, въ качеств талисмана, мсто въ своемъ портфел, гд она и лежала, пока я не вынулъ ее за три недли передъ этимъ. Вы помните, что наличныхъ денегъ было у меня маловато, и я воспользовался этимъ случемъ, чтобы наказать себя за свои суеврныя побужденія, прибавивъ эту ассигнацію къ прочимъ".

"Эту-то ассигнацію, тождество которой я могу подтвердить присягой, господинъ Редебасъ получилъ отъ Брандова, какъ часть карточнаго долга, на другой день катастрофы -- въ полдень -- положенный для уплаты этого долга срокъ. Господинъ Редебасъ, не трогая уже больше этихъ денегъ, держалъ ихъ у себя въ шкафу до вчерашняго дня. Тутъ, расплачиваясь со мною, онъ отдалъ мн и эту ассигнацію. Я спросилъ господина Редебаса -- не открывая впрочемъ ему сущности дла -- можетъ ли онъ, въ случа нужды, подтвердить это показаніе присягой; онъ отвчалъ мн съ нкоторымъ удивленіемъ, но чрезвычайно ршительно, что готовъ сдлать это въ какое угодно время".

"Брандовъ, какъ извстно, разсказывалъ кое-гд, то есть умышленно разглашалъ, что пять тысячь, которыя онъ заплатилъ Редебасу въ полдень, получены имъ утромъ отъ здшняго торговца продуктами Якова Демминера въ зачетъ тхъ семи тысячь, за которыя онъ продалъ ему свою пшеницу. Въ сущности въ этомъ показаніи нтъ ничего невроятнаго. Всмъ извстно, что Яковъ Демминеръ готовъ взяться за что угодно, даже за нристанодержательство, лишь бы только зашибить себ копйку; отсюда тнь возможности того, чтобы господинъ получилъ отъ него утромъ за проданную имъ пшеницу т самыя деньги, которыя слуга похитилъ у нашего друга ночью, и, чтобы получше скрыть ихъ, тотчасъ же отнесъ честному Якову, съ которымъ онъ можетъ быть давно уже велъ дло. Я говорю: "тнь возможности", потому-что времени-то для этого было ужь слишкомъ мало; но такъ какъ намъ пока не извстно, гд и какимъ образомъ Генрихъ Шеель провелъ остальную часть ночи, то дло пожалуй и могло происходить такимъ образомъ".

"А между тмъ оказывается, что по крайней мр этому длу честный Яковъ не причастенъ,-- да и той сдлки между нимъ и Брандовомъ, о которой разглашаетъ этотъ послдній, тоже не было. Конечно, Брандовъ былъ здсь утромъ того дня, а также спускался и въ ту темную пещеру, которую Яковъ называетъ своей конторой; получилъ онъ отъ него и деньги, но всего только дв тысячи, да и не за ныншнюю пшеницу -- она уже нсколько мсяцевъ тому назадъ продана Якову -- а за пшеницу будущаго года. Ему нужно было продать а tout prіx, чтобы отклонить подозрніе касательно настоящаго источника тхъ денегъ, которыя у него оказались въ это время, и онъ могъ назвать какое угодно число, не опасаясь, чтобы честный Яковъ сталъ противорчить человку, заключающему съ нимъ такія выгодныя сдлки. И эту тоже продлку открылъ мн случай, въ образ бднаго молодаго еврея, который уже нсколько лтъ работалъ у