Про что щебетала ласточка Проба "Б" (СИ)

P. S. Сейчасъ узналъ я нѣчто, что чрезвычайно заинтересовало меня, а можетъ быть заинтересуетъ и васъ. Готтгольдъ Веберъ, превосходный пейзажистъ, съ которымъ вы, какъ вы случайно разсказывали мнѣ потомъ, были такъ дружны еще въ школѣ, проѣхалъ сегодня черезъ Зундинъ по дорогѣ въ Прору и думаетъ пробыть тамъ и въ окрестностяхъ нѣсколько времени. Безъ всякаго сомнѣнія, вы навѣстите его, или можетъ быть онъ навѣститъ васъ. Онъ принадлежитъ къ тѣмъ людямъ, съ которыми пріятно встрѣтиться, хотя бы для этого и пришлось сдѣлать нѣсколько крюку".

Карлъ Брандовъ презрительно засмѣялся, кладя письмо опять въ карманъ и подбирая опять поводья.

-- Мнѣ кажется, самъ чортъ вмѣшался въ это дѣло. Съ тѣхъ поръ какъ я узналъ, что этотъ человѣкъ будетъ здѣсь, меня преслѣдуетъ мысль, что онъ, именно онъ, можетъ спасти меня. Почему? вѣроятно потому, что только глупецъ рѣшится на это, а онъ самый величайшій изъ всѣхъ, какихъ я когда либо зналъ. И въ то время, какъ я проѣхалъ сегодня утромъ у него подъ носомъ, всѣ то и дѣло что наводили меня на слѣдъ, который онъ такъ старательно скрываетъ отъ меня. Отъ этого-то, видно, Іохенъ и не рѣшался говорить со мною утромъ о своемъ пассажирѣ, да и теперь не хотѣлъ сказать гдѣ онъ; но -- онъ принадлежитъ къ тѣмъ людямъ, для которыхъ съ удовольствіемъ можно сдѣлать нѣсколько крюку. И какой это будетъ пріятный сюрпризъ для нея, когда я приведу его къ ней!

И всадникъ еще разъ разсмѣялся, но этотъ смѣхъ звучалъ еще горче чѣмъ въ первый разъ -- и онъ перервалъ его еще скорѣе, закусивъ нижнюю губу и хлеснувъ бинемъ по двумъ или тремъ слишкомъ выдавшимся на дорогу вѣткамъ.

-- Какъ она поблѣднѣла, когда попъ выболталъ эту новость. Разумѣется, она старалась не подать и виду, что это производитъ на нее такое впечатлѣніе; объ этомъ нечего и говорить! Жаль только, что послѣ того, какъ вы пользовались изо дня-въ-день, въ теченіи девяти или десяти лѣтъ, удовольствіемъ совмѣстной жизни, отъ васъ ничего не скроется. Она не вѣритъ уже въ мою любезность, да и я тоже нѣтъ. А какъ смотрѣла она, когда я, вскорѣ послѣ этого, уѣхалъ!-- словно она знала, о чемъ идетъ дѣло; но я такъ часто сердилъ ее этимъ человѣкомъ, что теперь я могу имъ и порадовать ее. Но конечно, прежде чѣмъ схватить моего мосьё, надобно поймать его. Ну, это мы скоро увидимъ!

И Карлъ Брандовъ соскочилъ съ сѣдла, привязалъ лошадь къ суку дерева и началъ подниматься по узенькой тропинкѣ черезъ лѣсъ къ могилѣ гунновъ.

IX.

Готтгольдъ работалъ на верху уже съ полчаса, съ жаромъ пейзажиста, спѣшащаго воспользоваться даннымъ моментомъ, который уже не повторится. Если небо, земля и море и будутъ красоваться опять завтра, при закатѣ солнца, этими свѣтлыми мѣстами; если тѣни съ холмовъ и упадутъ опять на долину, на ущелья;-- онъ уже не будетъ на этомъ мѣстѣ, чтобы наверстать позабытое, чтобы докончить начатое.

Такимъ образомъ сидѣлъ онъ на низенькой плитѣ могилы гунновъ, съ мольбертомъ на колѣняхъ, впивая пылкимъ взоромъ художника красоту мѣста и времени, творя трудолюбивою рукою художника снимокъ съ этой красоты. И краски на палитрѣ смѣшивались сами собою, и каждая черта кисти на маленькомъ полотнѣ приближала копію къ оригиналу съ такою скоростью, которымъ самъ художникъ не могъ нарадоваться и надивиться. Такъ скоро никогда еще не шла у него работа, такъ дружески никогда еще не сходилось намѣреніе съ исполненіемъ, такъ сильно никогда не счастливило его высокое ощущеніе своей силы.

-- И неужели же мечта, что я тутъ только могу быть тѣмъ, чѣмъ мнѣ назначено быть,-- больше чѣмъ мечта? говорилъ онъ самъ себѣ,-- и неужели же глубокомысленная мудрость миѳа объ Антеѣ подтвердится и на мнѣ? Ну конечно, всѣ мы дѣти земли; наша мать не виновата, если мы, оторвавшись отъ нея, стремимся къ далекимъ солнцамъ, отъ страшнаго жара которыхъ быстро таютъ у насъ восковыя крылья. Я былъ тамъ, въ Италіи, подобнымъ Икаромъ.

-- Да, да, вскричалъ онъ громко,-- Римъ, Неаполь, Сиракузы, вы, эдемы художниковъ,-- что значитъ этотъ клочекъ земли въ сравненіи съ вами! а между тѣмъ для меня онъ больше, несравненно больше, чѣмъ вы; онъ -- моя родина.

-- Въ которой старый другъ отъ всей души привѣтствуетъ тебя, сказалъ звонкій голосъ позади него.

Готтгольдъ съ испугомъ обернулся.

-- Карлъ Брандовъ!

Онъ стоялъ тамъ -- стройная гибкая фигура, прислонившаяся къ глыбѣ, на которой лежала утромъ змѣя,-- и его круглые жесткіе глаза напомнили Готтгольду о неподвижныхъ змѣиныхъ глазахъ.

-- Конечно, это я, сказалъ Карлъ Брандовъ, подходя ближе съ улыбкой, которой слѣдовало быть дружеской, но которая была такъ же холодна, какъ и протянутая Готтгольду рука, куда онъ, колеблясь, положилъ свою руку.

-- Какъ ты нашелъ меня? спросилъ Готтгольдъ.