Про домовых

   Набрала в ковшик тёплой водички. Выловила Филю из тарелки, чистенько вымыла и обтёрла насухо полотенцем. Посадила на стол и залюбовалась:

– Какой хорошенький! Давай я тебя причешу…

– Оёёй – кричит Филя,– я причёсываться не люблю! – и пустился убегать.

   А Ульянка его в ладошку поймала, и обратно вернула.

– Надо, Филя, надо… – говорит,– Ну вот, теперь совсем другое дело. А ты играть любишь?

– Люблю, – отвечает Филя.

– А во что?

– В чехарду, в прятки…

– Вот здорово! – обрадовалась Ульянка, – а в школу играть умеешь?

– Не-а, в школу не умею.

– Ничего, я тебя научу. В следующий раз принесу букварь, будем учиться читать.

– Ладно,– согласился домовёнок, – а можно, я помогу тебе делать игрушки?

– Конечно, можно!

   Так они и подружились. Стали вместе игрушки делать. Ульянка  из бумаги вырезает, клеит, а Филя красками разрисовывает. Да так красиво! Он и сам не знал, что умеет так хорошо рисовать. За час игрушек наделали целую гору. А потом ещё и домик для Фили сделали. Стены синие, крыша красная, а дверь с окошком  желтые. Филя вокруг них  наличники расписные нарисовал. Не домик получился, а загляденье. Поставили его на окошко. Ульянка внутри постель постелила из белой ваты. Филя тут же в домик забрался, на неё улёгся, потянулся – хорошо!!!  А Ульянка его сверху ещё и ватным одеяльцем прикрыла. Домовёнок повернулся на бочок, свернулся калачиком и уснул.

    Тут и дедушка с бабушкой явились.

– Ну, показывай свою работу, – сказала бабушка. – Батюшки, красота – то какая! Какая же ты умница! А домик – то, домик какой!  Не дом, а чудо!

– Домик трогать не надо, он может сломаться… – тихо ответила Ульянка, глядя на спящего домовёнка.

– Не будем, – пообещала бабушка.– Ну,  дед,  теперь  не отвертишься, завтра же пойдёшь в лес, за ёлкой.

– Придётся идти, куда ж деваться, – отвечал дедушка, – уж больно игрушки хороши.  Молодец, Ульяша!

– Только  без меня ёлочку не наряжайте, – попросила Ульянка,– я вам помогу.

Нынче домовой Спиридоныч всю ночь просидел на окне. А дело было вот в чём. Вернулся он из подпола, где припасы пересчитывал, намерзся, конечно. В холодном подполе работать – это вам не на печи греться. Забрался на лежанку, сейчас, думает, косточки старые попарю. Глядь, а Фили нет. Стал его искать. И за печью, и под печью,  и под лавками, во все кувшины заглянул, все углы обшарил, а внука нет, как нет. Куда он мог деться? Неужто старая крыса Лизавета утащила? Она давно на Филю зуб точит за то, что он ей хвост дверью прищемил.

Спиридоныч и сам Лизавету недолюбливал. Ладное ли дело хозяйское добро переводить, с землёй смешивать? Ругал её за это не раз, а она только лапами разводит, – «Ничего, – говорит, – не могу с собой поделать, такая у меня натура». Но, хоть натура у Лизаветы и вредная, а Филю домовой отчитал за неё крепко, чтоб знал –  всякая живность имеет право на существование, и обижать её нельзя.

     Сел Спиридоныч на краешек печки, стал думать, как внука вызволять. Тут луна показалась, в избе посветлело. Глянул домовой на окошко, а на нём домик новенький стоит. Красивый такой, сам синий, крыша красная, а дверь и окошко желтые.

– Это что ещё за жилишше? – возмутился домовой, – кто посмел мою избу занимать? Уж не Мотька ли изволил пожаловать? Свою жилплошшадь проморгал, а теперь решил бочком – бочком к нам заселиться? Не бывать этому!

    Взял скалку и пошел с незваным гостем воевать. Подобрался к домику, в окошко заглянул, а там внучок в одеяло ватное завернулся, и спит себе посапывает. Ну что ты будешь делать! Конечно, Спиридоныч обрадовался, что внук отыскался, однако оставлять одного на окне побоялся, а будить мальца жалко. Прикорнул рядышком с домиком, да так ночку и скоротал. Утром поднялся, от холода спину скрючило, не разогнуть. Кое – как на печь забрался,  пригрелся  и уснул крепким сном.

    Спит Спиридоныч, а Филя рядом сидит, на окошко глядит, домиком любуется.  Вдруг слышит: вжик – вжик, вжик – вжик.. А это дедушка  Игнат  топор точит, за ёлкой идти собирается.  Наточил топор, стал лыжи ладить.  А Филе тоже в лес охота. Оглядел избу – кругом порядок.  Бабушка Меланья сидит у окошка, носок вяжет, кот Васька на кровати мурлычет. Недолго думая слез Филя с печки, и забрался в карман дедова тулупа.

     Пришли они в лес.  Выбрал дед ёлочку, пушистую такую, ни большую, ни маленькую, в самый раз. Сбросил тулуп на снег, лыжи снял и стал ёлку рубить. А Филя из кармана выбрался и смотрит, как снегири рябину клюют. Слышит шорох. Оглянулся, а рядом, из – под ёлки, выглядывают волки.  Голодные, злые, потому что зимой охотиться ох как нелегко. Большинство лесных жителей по норам спят, а которые не спят, стараются поглубже в снег зарыться,  попробуй – ка отыщи. У волков от голода уже животы подвело. Хорошо вот дед подвернулся.

– Что будем делать, братва? – шепчет вожак.

– А что делать, надо деда брать… – отвечают.

– Уж больно он стар да костляв, не столько еды, сколько зубы обломаешь – засомневался вожак.

– Тут уж не до жиру, быть бы живу. Какая ни есть, а всё – таки еда.

– Ну, тогда заходи слева…