Про домовых

Тут как раз  ёлочка срубленная упала. Дед спину разогнул, глядь, а перед ним волки. Добро  не растерялся, да как метнёт в них топор. Те от неожиданности назад отпрянули.  А  дед  на ближнюю сосну как сиганёт, откуда и сила взялась, быстрей белки на сук заскочил. Уселся наверху, руками ствол обнял и сидит.

– Ого, – удивился Филя, – а говорил, радикулит… – и следом за дедом скок на ту же сосну.

– Что ж вы, волки, добычу упустили? – рассердился вожак.

– Обессилели с голодухи, – отвечает самый худой волк. – И кто мог подумать, что этот Чингачкук  окажется таким  прытким?

– Что? Где? Какой ещё Чингачкук?  – всполошились волки, и в панике стали оглядываться по сторонам.

– Это такой индейский охотник, – объяснил худой, – правда, он не из наших лесов, но тоже топоры ловко мечет.

– Тьфу ты! – сплюнул  вожак, и немного расслабившись, спросил, – И откуда ты всё знаешь?

– Потому что я любознательный, – отвечает худой. – А про Чингачкука мне сорока рассказывала. Она его в кино видела, в городе, в летнем театре.

    Худой  и правда  был ужасно любознательным.  Бывало, поймает добычу,  и, вместо того, чтобы побыстрее съесть, начинает её разглядывать да расспрашивать, где она, добыча эта, бывала, чего видела. А добыча ему наврёт с три короба да и сбежит. Вот такой был странный волк. Но в жизни и не такое бывает.

– Потому – то ты и есть такой худой, что чересчур любопытный, – сказал вожак, безнадёжно махнув лапой, и строго предупредил, – а про охотников лучше не упоминай. Это народ такой,  не успеешь про него подумать, а он тут как тут. Лучше скажи, что с дедом делать?

– А что с ним поделаешь?  Надо ждать.  Замёрзнет, сам с дерева свалится, тулуп – то на снегу остался.

Окружили  сосну и ждут. Видит  Филя – дело плохо, надо хозяина выручать.

Забрался на ветку,  где шишек побольше, и давай ими по волкам пулять. Одному глаз подбил, другому шишку на голове  посадил, третьему по спине угодил так, что тот  от боли завертелся. Волки туда – сюда прыгают, от шишек уворачиваются, а уходить не хотят, уж больно есть охота. Прыгали – прыгали, пока догадались под ёлку спрятаться. Уселись рядком и опять стали ждать. А мороз крепчает. Дед зубами стучит, весь посинел, вот – вот кулём вниз свалится. Да и волкам не жарко. А сильней всех замёрз Любопытный, ведь худую животИну и шкура не греет.

– Надо ж, какой вредный дед попался, – говорит, – я уже собственного хвоста не чувствую, а он всё сидит. Может, ну его? Пойдём лучше в берлогу греться…

– Сиди! – прикрикнул на него вожак, – мы все хвостов не чувствуем, а терпим. Уже недолго ждать, вот – вот свалится.

– Ага, – думает Филя, – пора действовать.

Нашарил в кармане шнурок, слез с сосны, подобрался к волкам сзади, и хвосты им шнурком  вместе посвязывал. А потом  забрался на еловую ветку, что у вожака над головой, и как гукнет ему прямо в ухо:

– Гу!!!

    Тот от неожиданности как дернется. Сам испугался и других насмерть напугал. Рванулись  волки  в разные стороны, едва хвосты друг  другу не поотрывали. Испугались ещё пуще, и такого задали стрекача, только их и видели.

      Дед видит, что волки разбежались,  скоренько с сосны вниз съехал, лыжи надел, тулуп  подхватил и давай бог ноги. Филя, конечно, в карман залезть не успел. Пришлось самому домой добираться  да ещё и топор  тащить, чтоб в хозяйстве убытка не было. А заодно и ёлочку прихватил, зря, что ли, с Ульянкой игрушки делали.  Привязал шнурок к ёлочке, топор на неё кое – как погрузил, и поволок  по дедовой лыжне. Домой только к ночи добрался.

      Протиснулся  потихоньку в избу. А там дед с бабкой за столом сидят, чай пьют,  а Спиридоныч под лавками шарит, опять внучка ищет.

– Дедушка, я здесь,– шепчет Филя.

– А чтоб тебя лихоманка забрала! – рассердился домовой, – ты куда опять пропал, неслух?

– Я хозяина от волков спасал… – отвечает Филя.

– Да ну? – удивился домовой, – А он тут весь вечер хвалится, как волков по лесу гонял.  Пойдём, расскажешь, как дело было.

*****

– Эх, зря Ульянка старалась… – вздохнула утром бабушка Меланья, глядя на игрушки.

– Я больше в лес не пойду, – заявил дедушка Игнат, – вишь, волки от голода совсем озверели?  На людей, как на баранов, бросаются…

– Что ж, придётся встречать Новый Год без ёлки.  Ладно, пора печь топить.  Пойдём, дед, на улицу, ты дровишек наколешь, а я принесу.

    Вышли из избы, глядь, а у порога в сугробе ёлочка стоит, а под нею топор  лежит.

– Ай да дед! Ай да шутник! – рассмеялась бабушка, – А я и вправду  в волков поверила,  и в то, что ты ёлку с топором потерял! Ай да молодец!

    А дед  на ёлку с топором глядит, да  затылок почёсывает. – «Вот чудеса, – думает, –  сами они, что ли вслед за мной прибежали»?

   Тут и Ульянка явилась. Увидела ёлочку, обрадовалась.

– Какая красавица! – говорит,– Вы её в избу занесите, и занимайтесь своими делами, а я сама наряжу.

     Так и сделали. Старики внесли ёлочку в избу, в уголок пристроили и ушли.  Только они за порог, а домовёнок с печки спрыгнул и бегом к Ульянке, уж больно ему охота  ёлочку наряжать.