Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #3

Сверху доносятся крики, истошные вопли, рычание. Похоже, идёт бой. Человек в коже нервничает, что-то говорит толстому. Тот кивает.

Худощавый стремглав несётся по коридору к выходу, а лысый, тяжело отдуваясь, воровато осматривается, долго вслушивается в резню сверху, кивая каким-то своим мыслям и принимается ковыряться в пустой чаше. После, с огромным усилием, поднимает небольшую, неожиданно толстую плитку пола у правой стены, под которой стоит сундучок из чёрного дерева. В нём — золотые, некрупные слитки, немного разноцветных камней.

Толстяк, ничего не достав и не положив, а только удостоверившись, что всё на месте, с облегчением опускает крышку тайника. Поднимается, подходит к стене, извлекая из сумки небольшой, продолговатый серый камень, похожий на известняк. Вставляет его в свежевырубленную, почти идеально подходящую по размеру, нишу. Амулет даже вблизи становится практически незаметен, сливаясь со стеной. Потом ещё один. И ещё... Всего шесть штук.

Уже стоя в коридоре, протягивает дрожащую руку с зажатым в ней камнем к последней нише и, не обращая внимания на сковывающий страх, старается вставить амулет как можно аккуратнее. Камень становится на место с первого раза.

Рука отдёргивается, а её владелец выглядит лет на десять старше... Его это не беспокоит. Он криво ухмыляется, глядя вверх и угрожает пальцем неизвестно кому...

Стало быть, из полосы препятствий сделали хранилище, используя имеющиеся ловушки и добавив новую... Умно. А все думают, что гробница. Привыкли — раз Египет, значит — мумии, сокровища на всех углах и могильники гектарами. Потому и стены никто украшать не стал. Зачем? Помещение почти производственное, да и подсказки, судя по количеству погибших, явно были запрещены. А Лана с демоном целые теории про сквозняки с излишней вентиляцией придумали. Проще всё оказалось.

...Коридор залит кровью. Двое дюжих, полностью обнажённых и почти по макушки покрытых красным, липким мужиков режут здесь скот. Много, вдумчиво, не забывая вытаскивать мёртвые туши коз, телят наружу. Мостик, по которому ходил толстый, заменили на новый, более прочный...

Коридор пуст, лишь время от времени мелькают человекоподобные тени. Похоже на перемотку.

...Теперь режут людей. Измученных, в железных ошейниках, вялых, точно под воздействием дурмана. Убийцы злые. Им не нравится выносить трупы наверх. Спорят, ругаются. К ним спускается человек. Холёный, высокомерный, губы в нитку. За ним слуги несут связанную женщину. Возраст не разобрать, однако, тело ещё не старое.

Проходят мимо палачей. Останавливаются у самой границы комнаты. Не входя, бросают внутрь свою живую ношу.

Связанная умирает в полёте. Человек довольно улыбается, слуги крюком на верёвке цепляют теперь уже покойную и вытаскивают.