Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #3

Сказано это было так веско, так спокойно, что одноногий сразу поверил говорившему и клятвенно заверил в своём благоразумии.

— Идти далеко? И у кого ключ? — неизвестный не успокаивался, дыша буквально в затылок.

— Т-там з-засов... — честно признался мужчина и, как умел, поспешил показать дорогу, стараясь при этом не думать о том, что с ним будет потом. Наверняка прибьёт, как ненужного свидетеля.

***

Сергей шёл за одноногим, попутно осматриваясь по сторонам и удивляясь размаху местных заправил. На относительно небольшой, огороженной высоким бетонным забором территории практически не было свободного места. Всё пространство, как и при въезде, занимали паллеты с простенькой, одноцветной тротуарной плиткой, бетонные кольца, бетонные бордюры, здоровенные штабели бэушного, но добротно очищенного от мусора и раствора кирпича. Похоже, работа кипела здесь круглый год, как и говорил Юра. Да и теснота стала вполне объяснима — какой смысл охранять всю территорию воинской части, если можно для своих нужд использовать небольшой кусочек? Просто заборные плиты перенеси как нужно — и пожалуйста, промзона готова. И надсмотрщиков тогда меньше надо, и каждый на виду.

И ни одного свежего следа, ни гула от работы двигателей, ни души... Тихо.

— А где все? — решил прояснить Иванов давно занимавший его вопрос.

Идущий впереди одноногий вздрогнул, как от удара. Похоже, слишком перепугался, козлина с инвалидностью. Вон, затылок испариной покрылся... Ничего, ему полезно. Людей помогать в рабстве держать — нормально, не жаловался. Наверняка и зарплате за свою шакалью деятельность радовался, совершенно ни о чём не задумываясь. Так что пусть побоится.

— Ты глухой? — подпустил металла в голос парень. — Или тебя к твоим дружкам отправить на отдых? Погода сейчас как раз почти пляжная... Замерзать одно удовольствие.

— Так закрыты, — промямлил инвалид, ловко перебирая тростью и забавно подпрыгивая при передвижении. — Как за вами поехали — всех в общежитие загнали...

— Куда? — не поверил своим ушам Серёга.

— В общежитие. Ну, где живут они, — подобострастно разъяснил идущий впереди. — До особого распоряжения.

— И они не выходят? Даже перекурить? — продолжал удивляться Иванов, крепко сомневающийся в словах своего провожатого. — Не звезди. Я на мониторе камеры видел, а не общагу.

Мужчина снова вздрогнул.

— Ну, комнаты начальство по вечерам, конечно, на ключ запирает... просто общежитие — это так называется...

— Какие, сука, тонко организованные люди, — только и смог выдавить из себя бывший инспектор. — Об-ще-жи-ти-е — раздельно, по слогам, повторил он это слово, будто впервые его услышал и теперь пробовал на вкус. — Утырки, мля... Это ж надо так тюрьму обозвать!

— Мы пришли, — подавленно пробубнил одноногий, остановившись и указывая на обычный бокс для техники. — Там.

Серёга остолбенел от такой наглости.

— И что? Ты мне предлагаешь самому прогуляться? Совсем берегов не видишь?

Вместо ответа одноногий упал в снег, схватил Иванова за колени и страстно, захлёбываясь слезами принялся умолять:

— Не погуби... нет моей вины... не знал ничего...

Зрелище плачущего навзрыд, истерящего инвалида было даже не отвратительным, а тошнотворным. Сопли, слюни, слёзы, безумный огонёк страха в глазах, мелко дрожащие голова и руки — такой вот коктейль из человеческих эмоций плескался у Серёгиных ног.

Парень попытался вырваться, отшагнув назад, но одноногий уцепился крепче пиявки. Даже случайно получив коленом в челюсть, он не оставил своих попыток вымолить себе жизнь, совершенно не обращая внимания на разбитую и разом опухшую губу, бессвязно бормоча сквозь рыдания:

— Нет... нет... не я... не... не...

— Да угомонись ты! — наклонившись, фактически проорал ополоумевшему мужику в ухо Иванов. — Где человек?! Не буду я тебя убивать! — и в подтверждение своих слов отвесил ему подзатыльник, предварительно сунув кистень в карман. Куртку неприятно оттянуло.

Подзатыльник подействовал, хотя и несколько не так, как ожидалось. Руки увечного охранника на мгновение ослабли и парню, наконец-то, удалось вырваться и отскочить в сторону.

— Все штаны обслюнявил, — с неудовольствием отметил он, глядя на мокрые пятна на коленях. — Иди, показывай, пока я не передумал!

Оставшийся без опоры инвалид сначала изумлённо посмотрел на свои руки, потом поискал взглядом палку и, остановившись взглядом на Серёге, неуклюже завалился в снег, накрыв голову руками.

— Ага, ты в домике, — с неудовольствием констатировал бывший инспектор, жёстко хватая калеку за шиворот. — Подъём, придурок! — несколько затрещин. — Хватит трагедию разыгрывать, покажи, где человек сидит! Слышишь, слизняк?!

Не подействовало.