Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #3

— Ну, что смотришь? — с печалью в глазах продолжала кицунэ. — Всё я понимаю. Тяжело тебе, переживаешь, оттого кусок в горло и не лезет. С работы попёрли, друг пропал неизвестно куда, оборотень, с которым ты почти подружился, свалил за океан. С девушкой проблемы, с Силой этой твоей — тоже непонятно. Сплошная, как теперь модно говорить, чёрная полоса наступила в жизни. Да... Тут кто хочешь на стенку полезет от безысходности. А ты крепкий, не гнёшься... Хочешь — верь, хочешь — нет, но я до сих пор удивляюсь — как ты в запой не ушёл по вашему мужицкому обычаю? Восхищаюсь... нет, правда восхищаюсь! Выдержал, с депрессией бороться пытаешься...

Сергей, очень внимательно слушавший новоявленного домашнего психолога, донельзя удивился такому повороту Машкиного монолога:

— Какой депрессией? Я им вроде не подвержен.

— Ага! Сейчас! — не согласилась домовая. — Тогда растолкуй, как назвать человека, который будто Кащей над книжками чахнет? Не ест толком, спит плохо, весь такой на результат нацеленный да зацикленный. С лица спал, щёки ввалились, того и гляди — бросит тебя Элла! Я с ней хоть и не знакома лично, но в это верю.

— Уже, фактически, бросила, — начал сердиться парень. Но на кицунэ это не подействовало.

— И правильно сделает! — убеждённо сверкнула она глазами. — Кому такое, извини за прямоту, фуфло нужно?! Сидишь, как древний дед, будто у тебя в жизни ничего хорошего не было! Ни на улицу не выходишь, да... — у девушки аж дыхание спёрло от праведного возмущения, — да никуда не выходишь! Закуклился, словно гусеница в кокон, и ждёшь неизвестно чего! Именно это и есть депрессия! Я в интернете читала! — победоносно, как ей казалось, припечатала Машка.

Иванов хотел было возмутиться, однако передумал. Не то чтобы парня очень задели слова девушки — он прекрасно понимал, что таким провокационным образом домовая пытается его расшевелить, но вот замечание про отсутствие радостей укололо больно. Укололо тем, что вот так, с первого раза, вспомнить о них и не удалось. Пришлось напрячься...

***

...Ванька. Именно немой стал отдушиной в череде неприятностей и неудач последних месяцев. Умница-Маша, конечно, делала всё, что могла для блага обожаемого домовладельца, однако все расстройства по поводу несправедливого, по мнению Сергея, увольнения убрал именно он. И, как всегда, без спроса или согласования.

А случилось это в первый приезд на турбазу после памятного разговора в ресторане с шефом. Едва завидев теперь уже бывшего инспектора, блаженный сразу подошёл к нему и с возбуждённым мычанием схватил за правую ладонь, после чего долго, больно ковырял её, неодобрительно хмурясь и цокая языком.

— Нет больше Печати, — честно сообщил ему Иванов. — Нет. Выгнали меня с работы.

Такая новость Ванечке не понравилась. Он ещё больше насупился, но руку отпустил. Так и стояли — друг напротив друга. Один сгорал от непонятного стыда из-за своего увольнения, другой о чём-то усиленно размышлял.

Через пару минут блаженный, до чего-то явно додумавшись, занервничал, поводил своими ладонями над Серёгиной головой, затем обошёл его по кругу, внимательно рассматривая. Бывший инспектор немому чудику не мешал — знал, просто так он дёргаться не станет.

А дальше началось совсем уж удивительное.

Что-то мумукнув на своём, Ванечка крепко схватил парня за рукав и целеустремлённо потащил к сработанной домовыми часовенке. Имелась такая в укромном месте, специально для него сделанная.