Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию. Междукнижие (СИ)

— Верят, — согласился Иванов. — Я их не разубеждал. К чему отношения портить? Велосипед того не стоит, да и не нашли мы его.

— Найдём. Есть мыслишка.

— Поделишься?

— Пока рано, — Антон развёл руки в стороны, намекая на незрелость плана и необходимость дополнительной подготовки. — Зато хочу попросить. Дай в долг немного. Желательно, наличными. И выступи в роли судьи.

— В чём прикол? — инспектор не спешил соглашаться, предчувствуя обязательный подвох.

— Всё честно. Я спорю с оборотнями или оборотнем, папашей малолетки, на то, что никаких грабителей в маске не было. А заодно попробую найти велик. Впрочем, тут понадобится помощь... Твои домовые вполне подойдут. Разрешишь им поучаствовать?

Скрытничающий Антон выглядел забавно и убеждённо. А ещё он очень не любил брать взаймы, рискуя делать подобный шаг лишь при полной уверенности в положительном исходе мероприятия или при большой необходимости.

Надо помочь.

— Не вопрос. Сколько нужно?

— Сколько не жалко потерять, — отшутился напарник. — Я отдам.

Порывшись по карманам, Иванов выгреб всю имеющуюся наличность, пересчитал.

— Десять тысяч. Больше могу обеспечить безналом. У меня есть.

— Спасибо. Ограничимся десяткой... На оборотней обещаю не давить. Откажутся — бесплатно велик верну. Никакого вымогательства или просьб дать «на бензин». Хотя и жалко будет. Там есть, за что содрать денежку в воспитательных целях. Но, сначала, уточню, чтобы не вляпаться по глупости: сколько лет мелкому вервольфу?

— Двенадцать, — с большим сомнением сказал Сергей. — Во всяком случае, выглядит он на этот возраст. Как на самом деле — хрен его знает. Их племя живёт долго. Очень долго.

— Помню. Но, раз с прочей мелкотой на велике до сих пор рысачит — значит ребёнок. Уже легче. Далее. Курящих на той пьянке много собралось?

— Были. Сколько — не скажу, — инспектор видел кого-то из компании с сигаретой, однако не обратил на это внимания.

— Совсем хорошо, — загадочно разулыбался Швец. — И последнее, но это не к тебе... Анисий! — громко позвал он предводителя турбазной нечисти. — Анисий!

Крика ему показалось недостаточно, и призрак несолидно сорвался на бег, догоняя колонну новоявленных партизан. Сергей пошёл следом, наблюдая, как напарник чуть ли не за шиворот хватает опешившего домового, что-то втолковывает ему, указывая на огороженную профлистом площадку с мусорными контейнерами.

Тот поглядывал на хозяйского друга сначала с изумлением, затем с недоверием, однако после мелькнувшего слова «велосипед» преисполнился желанием помочь в розысках утерянного имущества.

Отправив подчинённых разоружаться, и «узнаю, что кто-то постояльцам на глаза в амуниции показывался аль проболтался — в отхожее место переведу», Анисий трусцой поспешил за ограждение, возбуждённо приговаривая:

— Туточки... Всё туточки, — а через полминуты. — Ах ты ж, ети!..

Не дожидаясь финала мусорных исследований, Сергей пошёл в свой номер, сменить одежду на более чистую. Лесные разборки с падениями на землю мало способствовали внешней чистоте, потому часть поисков оказалась пропущенной.

Но на финал он успел, отложив звонок Ерохе до полного прояснения ситуации.

***

Строгий, как экзаменатор, Швец, стоял в кругу отдыхающих, и веско, с ледком, говорил:

— В ходе проведения дознания установлен факт отсутствия события преступления, равно как и невозможность угрозы жизни и здоровью вашего сына.

Папаша мелкого вервольфа, плотный мужчина с тяжеловатым лицом, выражал недовольство. Культурно, но бескомпромиссно. Обвинения во лжи сыну пока никто не выдвигал, однако «между строк» отчётливо читалось: «Обман на обмане. Заврался ваш сыночек».

Товарищи оборотня пока не заняли ничью сторону, чем очень его злили, метко ударяя по самолюбию. Женщины-волколюди вели себя более предсказуемо. На открытую конфронтацию не шли, но всем видом показывали, кому они верят, а кому нет, ласково поглаживая маленького оболтуса по голове и с вызовом бросая испепеляющие взгляды на Швеца.

Виновник всей этой суеты, стоически перенося женские нежности, держался рядом с отцом, придавая тому уверенности своим тягуче-писклявым: «Па-а-па... Я правду говорю. Честное слово...»

От этого у Антона дёргалась бровь.

«Мало того, что врёт, как сивый мерин, так ещё и спорить мешает, — читалось на его физиономии. — Выпороть бы».

К подошедшему Иванову никто из собравшихся не обратился — напарник умело притягивал внимание к себе, заставляя слушать только его да отца-оборотня.

Пользуясь незаметностью, инспектор приблизился к собравшимся сзади и стал немножко в стороне, давая напарнику себя заметить. Деньги лежали в кармане штормовки, как и смартфон с установленными банковскими программами.

Появление пришлось весьма кстати. Завидев сослуживца, Швец перешёл ко второй стадии представления, тут же сменив казённый тон на панибратский. Вскользь бросил с пяток понимающих реплик, постепенно съехал на «ты».

Вервольф предложенную манеру общения принял. В словесной эквилибристике у призрака частенько случались приступы мастерства, заставляющие оппонента искренне считать, что всё происходит по его согласию и воле: