Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию

Защёлкала мышка, открывая окна интернет-браузера.

— Смотрите, — он развернул экран так, чтобы видели все. Затем встал, повернулся к окну и закурил, вглядываясь в звёздное небо.

На страничке одного очень раскрученного «купи-продай» сайта красовалось фото небезызвестной тетради и текст: «Продам старинную колдовскую тетрадь. Цена 200 у.е.», далее следовали контактные телефоны и имя: Павел.

— И это на всех ресурсах, куда не плюнь, уже неделю висит, — грустно поведал Серёга. — Там, дальше, даже фото некоторых страниц есть.

Антон пожалел, что настоял в своём любопытстве. Прав был помощник — он действительно почувствовал себя глупо.

Глава 10 Денег нет, но вы… крутитесь. ​ ​

— Серёж, ну ты скоро? — Маша стояла уже в дверях и капризно поглядывала на висящие в коридоре часы. — Сам же сказал, что пораньше надо выехать, чтобы всё посмотреть успеть.

— Да иду я, иду..., — раздался угрюмый голос из кухни. — Тут кошка твоя, идиотка...

— Не смей так о Мурке говорить! — мгновенно взвилась кицунэ, готовая несокрушимо защищать свою любимицу. — Она хорошая! Просто маленькая ещё!

— Да это понятно, — недовольства в голосе прибавилось. Что-то стукнуло, хлопнуло. — Но продвинутая — не отнять. Маша! Разберись с ней! У меня уже сил нет за этим чудовищем следить! Как только открываю холодильник — она уже в нём и что-то тащит. Вот сейчас хотел компотика попить на дорожку, а эта зараза колбасу спёрла и к тебе в комнаты убежала.

— Ой, тебе для ребёнка кусочка колбаски жалко?! — домовая надула в притворной обиде губки. — Она же на улице голодала, вон какая худышка...

Это было правдой. Подаренный в порыве добрых чувств Швецом котёнок оказался кошечкой с упрямым и вздорным характером. Не смотря на довольно юный возраст, наречённое Муркой четвероногое, мурчащее, премиленькое существо оказалось той ещё бестией.

«Нет, с лотком и чистоплотностью никаких проблем не возникло — хоть в этом повезло» — иногда думал помощник, грустно и осторожно входя в любимую кухню. Проблема была в голоде. Вечном голоде уличной кошки, стремящейся наесться здесь и сейчас до отвала, до сытого опьянения.

Мурка в открытую поселилась на кухне. Она тщательно, раз в пять минут, патрулировала столы, неосторожно неубранные пакеты, стулья, совала нос в любой шкафчик в поисках еды. Мусорное ведро атаковала беспрерывно с каким-то осатанением — пришлось спрятать под мойку. Заботливая хозяйка кормила кошечку вроде как и на убой, но по специальной диетической схеме. Пушистая не сдавалась и всегда хотела ещё немножко покушать. Яма желудка, одним словом, у зверька оказалась.

Иванова такой расклад бесил. Ему не нравилось постоянно отбиваться от не признающей никаких авторитетов, фанатично бросающейся в любую тарелку, малолетней голодающей.

Кошка ела всё, что могла украсть или что давали: огурцы, хлеб, жуков, случайно залетевших на свою погибель в окно, бахрому занавесок. И вот сейчас ей удалось стащить колбасу прямо из холодильника — джек пот! Утробно урча и крайне целеустремлённо Мурка рванула в единственное место, куда Иванов не мог проникнуть вот так, запросто — в Машкины пустые хоромы.

Серёга дернулся было за ней — да куда там! Только лбом приложился о дверцу.

— Подожди, — голос кицунэ между тем стал из притворно-обиженного стальным, жёстким. — Это ты мне сейчас про какую колбасу говорил?! Случайно не про ту, с которой я вчера полдня возилась?

Помощник опытно почувствовал надвигающуюся бурю и её вестников — маленькие молнии Машкиного гнева, которые сейчас полетят в его сторону.

— Да, — как можно веселее сказал он; бодро, почти вприпрыжку подбежал к домовой и начал аккуратно выпроваживать девушку из квартиры, изо всех сил надеясь, что пронесёт и мысли о предстоящем шоппинге отвлекут (или оттянут) час расплаты. Кто именно будет расплачиваться — Иванов не знал, и это особенно пугало. — Ну что, выходим? Пойдём, пойдём, пойдём... Магазины не ждут!

Однако Маша заупрямилась, как маленький ослик, упёрла руки в бока и насупилась, желая именно здесь и именно сейчас докопаться до истины.

— То есть ты, Серёженька, позволил бедной кошечке взять колбасу из холодильника? Зная, как я вчера горбатилась с фаршем этим, со специями, с мясорубкой?! Зная, что Мурочке нельзя жирное?! Ты в своём уме? А если ей плохо станет? Если её стошнит — кто убирать будет?!

Иванов мудро не отвечал; делал виноватый вид и уныло смотрел в пол. Для него уже давно не являлось секретом, что домовая простит своей пушистой любимице что угодно. Потому оставалось лишь согласно качать головой, вставляя свои:

— Ага... Угу... Конечно... — в перерывах между Машкиными обличительными фразами.

А ещё ему неожиданно пришло в голову странное для такого момента решение: «Не женюсь. Нафиг.» И с каждым гневным словом из уст девушки уверенность в правильности этой судьбоносной мысли только крепла.