Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию

Польщённый таким вниманием, Швец неторопливо закурил, выпустил кольцо дыма и с интересом смотрел, как оно тает в воздухе. Затем продолжил:

— Кащей на самом деле не Бессмертный, как его сейчас называют, а Бездушный был. Есть такая методика — разлучить себя с собственной душой и жить вечно. Физическая смерть тела тогда не страшна, хоть в эпицентр ядерного взрыва его запихивай. Восстановится понемногу. Из пепла сам себя соберёт — настолько сильным в деле чёрной магии становится. А вот если до души добраться — тогда амба ему. Сразу в наше ведомство попадает, а дальше... сами понимаете. По отдельной линии проводят, а в Аду консилиумы созывают для вынесения наказаний.

Потому и прятал он собственную душеньку как фантазия подсказала. Теперь понятно?

Кицунэ и помощник переглянулись.

— Ага...

— Вот и хорошо. Тогда дальше слушайте. Отсоединить душу можно только через магию крови. Через гору собственноручно убитых людей. Ритуал, в принципе, не сложный, но безнаказанно уработать нужное количество живых кто позволит? Да и поддерживать бессмертие опять же, кровушкой приходится, причём в значительных объёмах. Потому попыток стать Бездушным было много, а получилось лишь у единиц. Я знаю про Кащея и этого... — Антон пощёлкал пальцами, помогая вспомнить нужное имя. Не смог, расстроился и продолжил. — Не выговорю я его ФИО. Язык сломаю. Он, короче, у ацтеков жрецом трудоустроился и бошки рубил ритуально. Там культ тот ещё был, нескучный. Пирамиды из голов собирали... Ну и колдунствовал по-тихому, чтобы, значит, добро не пропадало. Его в восемнадцатом веке потом поймали наши американские коллеги. Куда дели — не знаю, не спрашивайте. У меня допуска к этим сведениям нет.

Швец глотнул совсем остывшего чаю, повертел сигарету в руках. Но закуривать не стал. Он сам увлёкся своим рассказом и ему не терпелось закончить.

— И наступает самая увлекательная часть повествования. Как я уже говорил — умерла Яга. Она же и сообщила в наши компетентные органы, что силу свою перед смертью передавать никому не стала, а засунула её в блюдечко. Хранилище такое сделала. Почему блюдечко? — предупредил он вполне логичный вопрос. — Не знаю. Может, памятная вещь была, да и без разницы это. Могла и в телевизор колдовскую мощь законопатить. Не важно. Дело в другом. Рассказала она про свою сестричку, пропавшую в самом начале войны, в сорок первом. Тоже ведьма, как и она. Мамаша их сгинула ещё в тридцатые. Пошла зимой в лес за дровами и не вернулась. Зато силу девки обрели. Значит — погибла. У ведьм ведь как — мощь по женской линии переходит после смерти по умолчанию, если меры соответствующие не принять. С мальчиками посложнее, там заклинание надо делать привязывающее, но тоже ничего особо хитрого. А, отвлёкся! Короче, сестричка записалась в Бездушные! Ритуалы для этого кровавые нужны, долгие, на раз-два не получится. Вот и начала девочка сначала с животных, потом пара местных парней исчезла с концами. Никто не догадался тогда, только Яга наша... Когда немцы пришли — сестрёнка к ним подалась, её потом, через год с хвостиком, в эсэсовской форме видели. Как она туда пролезла — тот ещё вопрос. Больше о ней ни слуху, ни духу...

В семидесятых злодейка эта в Англии всплывала. После войны всю эту нацистскую нечисть именно бриты курировали. Потому Карпович вояж и делал самолично — фотографии искал, дела пересматривал. Пусто! Нет её бумаг, и снимка нет! Похоже, хорошо хвосты подчистила. Есть только словесный портрет, один из пенсионеров, имевших с ней дело, дал. Но так себе... Всё, как обычно, среднее...

Веселье давно покинуло кухню. Все сидели сумрачные, напряжённые.

— А фоторобот? — поинтересовался Сергей, не надеясь, впрочем, на положительный ответ. Начальство не глупее его, однако не спросить не мог.

— Слепенький тот дедушка, не получилось ничего. Да и про чары личины не забывай. Она не хуже меня или шефа нашего наводить их умеет. Единственная зацепка — с сестрой Бездушная похожа. Вот эта карточка как раз есть. Из семейного альбома взяли. Так что общее представление об истинном облике этой мрази имеем.

— И что теперь? — подала голос кицунэ. Ей было очень любопытно.

— Теперь, по идее, ближайшая родственница нашей покойной Яги заявиться должна. Проверить смерть. То, что она кончину сестры почуяла — однозначно. Но сила к ней не пришла. Значит станет искать — для неё это самая лучшая колдовская мощь, родная... Блюдечко, как вы понимаете, спецотдел изъял и засаду в жилище той бабки сделал. Даже обманку склепать не поленились...

— Что склепать?

— Обманку. Вот, — Антон извлёк из курточки небольшое старенькое блюдечко. Самое обычное, с маленькой щербинкой на боку. — Силы в ней почти нет, а вот фонит... да сам посмотри. Специально к тебе завернул — показать, какие чудеса бывают.

Заинтригованный помощник зажёг на ладони Печать и поднёс её к посудине. Та запереливалась всеми цветами радуги, рука аж затряслась от мощных эманаций.

— Ничего себе, покруче артефакта будет.