Про котиков и не только: Рассказы, пьесы

С е в а ( собрав всех членов коллектива для дачи новых ценных ука- заний): Мальчики и девочки, честное слово, мне право и самому непонятно, почему мы до сих пор так и не добрались до пункта нашего

конечного следования.

П р е д с т а в и т е л ь о т п о л я р н и к о в: Мы тут посовещались

между собой, Севастьян Сергеевич, и пришли к выводу, что именно

вы повинны в том, что наша экспедиция, похоже сбилась с пути. С е в а: А вот и нет, просто блуждающие льды, по которым мы теперь передвигаемся, резко изменили свое направление. П р е д с т а в и т е л ь: Это явная отговорка!

С е в а: Чего? Да я сам слышал, что на Шпицбергене сильнейший

ураган!

Ш е ф: Ребята, Котовский прав, я это вам авторитетно заявляю. Только дело не в урагане, а в шторме, что свирепствует в открытом

море, вблизи берегов Земли Франца Иосифа.

499

П р е д с т а в и т е л ь: И что же нам делать, мы же не железные?!

Ш е ф: Но и не сахарные, поэтому отдохнем и снова продолжим путь. Представитель, недовольно бурча, присоединяется к своим товарищам. С е в а: Ладно, слабаки, пока вы тут сопли сушите, да сил ничего

не деланьем набираетесь, Котовский пойдет ради вас на охоту, чтобы

добыть для подобных дармоедов свежего мяса, и тем самым хоть както загладить свою вину. Шеф, у вас еще мое подводное ружье?

Ш е ф: А то нет. Берегу, как свое!

С е в а: Не понял?

Ш е ф: Хорошо, сейчас принесу.

С ц е н а 3

Уже на охоте, где-то в пяти-шести километрах от места привала, спустя четыре часа. С е в а ( все это время, он не выпускал ружья из рук, боялся не успе- ет вовремя прицелиться): Блин, да ни хрена в этих краях не водится!

Знал бы заранее, нипочём не стал выслуживаться. А ведь не поймут, лодыри, скажут, что я просто охотиться не умею! Эх, что же делать?

Пожалуй, пописаю сначала, а там видно будет. Вдруг от подобного

облегчения и в голове будет просветленье. ( Делает, что и говорил. ) Нет, что-то ничего путного в голову не лезет. Придется, наверное, и покакать, для полного комплекта. Но прямо на землю я не могу. Мне

обязательно нужно вырыть ямку. ( Начинает пробивать в слежавшем- ся насте при помощи трезубца лунку. После нескольких минут упор- ной работы.) О, кажись, готова, даже спрятаться можно! ( После того

как окончательно покончил с естественными надобностями. ) Как

хорошо-то! Легкость такая во всем теле, что так бы и взлетел ввысь

даже без крыльев. Жаль, только грехи не пускают. Но ничего, когданибудь я их все же замолю. И уж тогда, непременно умчусь ввысь, к самому Господу поближе. Ой, чего это, никак грунт под ногами трескается! Уж не землетрясение ли? А ведь прогноза не было. Во, бля, влип-то! Э, что за дела? Кто это там, меня из-под снега лапами хватает?

А ну брысь, ах ты, тогда получай! Понял, задница, что с Севой Котовским шутки плохи! Ё-моё, ну и когти. Небось демон какой-нибудь!

Г о л о с ( из-под земли, да такой низкий и грозный, что у Севки

от неожиданности нижняя челюсть враз отвисла): Все равно пой500

маю! Вот выберусь полностью из берлоги и тогда держись! Лучше

сразу сдавайся, мелкий пакостник.

С е в а ( теперь-то он понял, кто это был): А откуда ты знаешь, что я по сравненью с тобой дюже маленький?

Г о л о с: По запаху.

С е в а: Ах ты, харя медвежья, мало тебе того, что карликом меня

обозвал, так еще и запах ему мой не понравился. А ну живо вылезай, гнида, биться будем!

М е д в е д ь: Значит сдаваться добровольно не хочешь. Тогда я тебе

живо устрою Кузькину мать!

Сказано — сделано! Котовский и до пяти сосчитать не удосужился, как медведь уже перед ним. Шагах в двадцати не далее. На большее

расстояние Севастьян за это время просто не сумел убежать. Так и бежали они, один впереди, а второй сзади, в течении долгих часов, пока

наконец Судьба-заступница не привела Севу аккурат к тому месту, где

и располагалась стоянка предназначенного для нужд их экспедиции

оборудования.

Вот что значит до последнего верить в свою путеводную звезду. Медведь, как увидел куда его завел, вражина подлый, тотчас же

обратно повернул, явно смекнув, что так для него намного лучше. И правильно сделал, ибо среди сторожей, этого импровизированного

склада, числились два охотника-помора. Правда, их не было на месте

потому, что они отпросились домой на выходные, но косолапый-то

не знал об этом. За подобный недюжинный подвиг Севастьян и получил впоследствии почетное звание «Лучший полярный медведь