Про мою маму и про меня

– Ну вот! А ты волновалась!.. – Мама тут же стала передразнивать: – «Пятнадцать лет проходят, а я никому не нужна!» Первое объяснение у нас уже в копилке, дальше будет больше! Ещё не будем знать, куда от этих объяснений деться! Будем их солить и в банки закручивать!

Я не удержалась и заплакала. Но тут же раскаялась в этом, потому что у мамы на лице отразилась такая беспомощность, что мне стало её ужасно жалко. Жальче, чем себя.

– Ты чего? – Мама сама была готова разрыдаться.

– Уже шестнадцать лет!

– Что ужасного-то?

– Ты же сама говорила, что женщины стареют раньше мужчин.

– Ну… теоретически.

– Серёже сейчас семнадцать. Представляешь, каким он будет через двадцать лет?

– Ну? Каким?

– Таким же высоким и сильным… Только лицо мужественнее и одухотворённее – со следами прожитой жизни. И волосы… Его каштановые волосы… С проседью. И глаза… глубже и трагичнее. Его же судьба к тому времени, наверное, не один раз ударит. И на лице будет написана ирония – в складках губ… И жизненный опыт.

– Ты накрутила: и одухотворённость, и ирония, и всё сразу!

– И ещё он уедет в Чикаго и станет там бизнесменом!

– Почему в Чикаго?

– Потому что он в учебнике фотографию увидел и ему город понравился. А он всегда добивается чего хочет! Он же будет просто неотразимый!.. А я?

– А ты?

– Я уже стану дряхловатой некрасивой женщиной… растолстею… И вообще…

– Ну спасибо! Мне тогда удавиться прямо сейчас?

– Ты – другое дело. То есть… я хотела сказать…

– Так. Слушай меня внимательно и запоминай. Через двадцать лет ты будешь молодой, красивой, элегантной, обаятельной женщиной, уверенной в себе, а не комплексующей размазнёй, как сейчас. Потому что ты в итоге все эти комплексы поборешь! Я тебе обещаю! Или я не мать! И мужики будут считать за счастье пригласить тебя на кофе или подвезти домой. А он станет полноватым, обрюзгшим, лысеющим козлом – в Москве или в Чикаго – разница не большая! И будет жалко заискивать перед такими самодостаточными женщинами, как ты!.. А замуж ты выйдешь первая из всего класса!

Всё так потом и было.

Я представила себе лицо Ольги Леонидовны, узнавшей мою самую сокровенную тайну. Представила, как она скажет:

– Теперь проанализируем! Действительно ли интересный случай взят для рассказа? Всё ли ясно изложено? Соответствовал ли тон и ритм рассказа его содержанию? Какие из элементов композиции отсутствуют?! Какие недостатки…

И мне сделалось невыносимо тоскливо…

– Мам! Можно, я больше не буду ходить в этот кружок?!

Обиженные складки губ Ольги Леонидовны последними растворились в моём воображении. Всё. От неё ничего не осталось…

– Можно, – не задумываясь, ответила мама.

– Я не хочу быть знаменитой!

– Ну и правильно.

– Знаешь, почему я хотела быть знаменитой?

– Знаю. Чтобы Серёжа, наконец, обратил на тебя внимание.

– Ну! А если я в школе – первый поэт, а он всё равно не обращает, значит, не в этом дело.

– Логическое умозаключение, – поддержала меня мама.

– И вообще, знаменитыми мечтают быть люди, которые не уверены в себе, а мы от комплексов избавляемся. Правда?

– Правда!

– Мы знаем себе цену!

– Мы и так очень замечательные, даже если об этом никто не догадывается!

– Вот!

– Но не писать-то ты всё равно не сможешь? – с некоторой тревогой в голосе спросила мама.

– Это для себя. И для тебя. А если кому ещё понравится – пожалуйста, пусть читают.

В голове у меня в самый неподходящий момент, как это всегда бывает, зазвучал бесстрастный голос Ольги Леонидовны: Самый сложный вид сочинения – выдуманный рассказ. Вот где вы должны в полном объёме применить свою фантазию и раскрыть творческие способности! Тема для сочинения: «Взгляд в будущее!»

Это был как раз тот день, когда мы узнали о смерти Игоряшки. И мама отозвалась ей словно эхом из своей далёкой внутренней печали:

– А когда ты станешь знаменитой…

– Мам, да я ведь уже не хочу быть знаменитой. Мы ведь решили…

– А я хочу, чтоб ты была знаменитой!.. Хочу, и всё! Певицей, например.

– Почему певицей? – Я была рада, что она заговорила. Больше всего я боялась, что она замкнётся.

– Потому что тогда ты напишешь песню про Чикаго и про Серёжку, который туда уехал! И на каком-нибудь концерте при полном аншлаге ты её споёшь на «бис», и на сцену из зала вдруг поднимется красивый, ослепительно улыбающийся мужчина! Прямо к тебе! И это будет он – Серёжка.

– Ты ж сказала, что он станет толстым и лысым?

– Это если он тебя не полюбит и не оценит, то обязательно станет толстым и лысым, а если прямо к тебе, прямо из зала, то обязательно красивым и ослепительным!

И я выросла и написала песню про Чикаго. Вот такую.

«Чикаго»

Когда вся судьба ещё тайна
И души чисты, как бумага,
В учебнике, в школе случайно
Я вдруг увидала Чикаго.
И с клятвенностью пионера
Сказал ты надменно и странно:
«Когда-нибудь миллионером,
А может быть, гангстером стану!..»

Припев.