Про Панаса и шпиона-аса

Переодевание в национальные костюмы заняло минут двадцать. Прохор отказался напяливать на себя украинские шаровары, а тем более вешать казацкую булаву, но с неподдельным желанием засунул за пояс «Кировоградскую с перцем». У Панаса всё время отклеивался левый ус, а нахлобученная папаха была размеров на пять больше и съезжала на переносицу. «Спири» вообще не подошли «черевыки»,48 и он остался в кроссовках. Зато упорно пытался зарядить «пистолю» образца 1654 года и наточить того же периода «шаблю».

Получив команду, тройка ряженых «колядистов» выдвинулась на 8-й этаж к номеру 820. В период подъёма в лифте содержание «Кировоградской» убывало в геометрической прогрессии. Выйдя на нужном этаже, Прохор поскользнулся и выронил из рук огромный, арендованный в местном ресторане самовар. От прокатившегося грохота, казалось, дрогнули железные фермы гостиницы и в женском туалете погас свет. Поддерживая друг друга, тройка упёрлась в первый номер. Стучать долго не пришлось. В открытых дверях появился заспанный китаец. Прохор чему-то обрадовался и со словами: «Чай заказывали?» обдал китайца пригоршней краснодарского риса.

– Сию, сию, посиваю, з Новым роком вас витаю49, – автоматически начал басить Панас, по-детски улыбаясь, и первым переступил порог.

Китаец хотел вызвать милицию, но увидев булаву, тут же спросил на английском, с китайским или русским годом его поздравляют?

Прохор ничего не ответил, но дал ему понюхать свой кулак. Спиридон взвёл курок. Панас набил запорожскую трубку. Воцарилась неловкая пауза, – характерный предвестник рукопашной схватки. Силы были явно не равны, и тогда он спросил: «Сколько?».

Со словами: «Этот вопрос обсудите с нашим «особо уполномоченным» Панас крикнул Тимофея, и все трое вышли из номера.

Следующая дверь заставила Панаса остановиться и погрузиться в не совсем приятные воспоминания. Из номера доносилась лирическая музыка. Сразу заныло в голове. Достав из кармана фломастер, Панас криво написал на двери: «Лёха, привет. Я тебе очень завидую. Не забудь есть чеснок. Твой Панас».

Неуверенными шагами хлопцев несло к победе. Возле номера 812 ни с того ни с сего Прохор брякнул:

– Откройте, милиция! Проверка паспортного режима!

В показавшееся за дверью лицо узбека Прохор без предупреждения бросил жменю риса.

– Э-э-э, дорогой, зачем соришь? Зачем обижаешь? Просто так заходи,– моментально сориентировался узбек, которого звали Карим.

Панас не стал «сеять»…

И без этого стало всё ясно…

Хлопцы расположились в номере на превал. Сообразительный постоялец быстренько накрыл столик. Закуска была как нельзя кстати. Все выбились из сил, как будто штурмовали «Белый Дом». Один Тимофей крутился, как юла, и раза три уже заглядывал в номер, но без команды боялся войти.

Карим всё возился с самоваром и не мог оторвать от него хитрых глаз.

– Продай. Что хочешь заплачу. Такой товар! Такой товар!

– Да, забирай ты его просто так, – прорёк повеселевший Панас, – у нас таких на Украине, – как грязи.

– Панас Романович, – выпалил Иван, – Вас вызывает «база». Спрашивают, где находимся? И требуют, чтобы через десять минут мы обеспечили заход «Беспредела» в номер «Штуцера».

– Передай, что находимся у друзей. Но понесли потери, – Панас посмотрел на самовар, – только не говори какие. А через десять минут пускай подтягиваются. Всё будет как в утверждённом плане.

Карим на радостях включил на всю громкость свои узбекские пляски. Спиридон не в такт стал приплясывать, размахивая «шаблей» и радиостанцией. Прохор неумело хлопал по «Кировоградке». Панас, придерживая ус, рассматривал пачку многоразового презерватива, которую закинул в номер Тимофей. Надо было «ложиться на боевой курс».

В «дыму оперативных схваток» померкли все конституционные гарантии свободы и прочий демократический бред российских законов.

Мелкими перебежками от номера к номеру тройка стала приближаться к заветной цели. В этот момент напротив комнаты «Штуцера» отворилась дверь под номером 819, и на пороге показалась Наташка, в облегчённой форме одежды, можно сказать, вообще ни в чём. Прохор, с перепугу, закинул ей две жмени риса за лифчик. «Спиря» выхватил «шаблю», а Панас «многоразовый».

– Стой! Ложись! Не двигаться! – прошипел Панас.

Наташка, чуть помедлив, растянулась в прихожей и стала с удивленным ожиданием смотреть на хлопцев.

– Ты что! Дура! Мы на задании! А у тебя одно в голове! – злобно выкрикнул Панас.

– Панасик, – ласково пролепетала Наташка. – А что надо? Ты скажи. Я всё сделаю.

– Вот что, Натуся! Стучи в эту дверь и разыграй горничную. Главное, чтобы клиент выглянул из укрытия. А там мы сами разберёмся, – быстренько нарезал задание Бандура.