Про себя и для себя. Дневники.

М.б. стоит? Что угодно. Лишь бы вместе, — год жиз­ни, а то и два — мы же молодцы — вопреки логике - их, — Виктор, — подумай — я же всерьез — думал — м.б.

Сейчас —главное — все это отослать как бы.

В.П . —попробуем — не так уж и сложно ,а у нас получится — Пазолини — снимает, кто еще — из знако­мых — все, — тем более — ты уже снимался в моей картине — В.П. — это не я — машина дрожит.

Гена

Письмо С.А.Милькиной-Швейцер

Милая Соня,

чего тебе мои стихи? Ну долги. Их, на самом деле, очень много. Ну и что? Сдаваться обстоятельствам — последнее дело. Хотя иной раз это выглядит смертью, а не сдачей. Вообще, все это входит в нашу замечательную профессию, и это надо всегда помнить, — тут ничего иного не придумаешь, а долги отдавать, конечно, надо. Но, Соня, не умею я зарабатывать. Работать умею. Все-таки, в 35 лет столько наработать может очень выносли­вый человек. И, все-таки, ощущение, что жизнь не вышла, меня не покидает. Не мое это дело, — а какое мое? — писать? — так я всю жизнь пишу. Не знаю, Соня, но этот год был для меня самым тяжким, — все-таки, есть предел работоспособности в условиях полной неработо­способности, т. е. все шло к тому, чтоб я ничего не делал, а я работал, и работаю. Но честно говоря, так дальше долго не получится. Что делать? Жалко мне и Инку и Дашу, и вообще всех; кроме себя.

Надо мне устраиваться с жильем. Как? Где? Не могу же я все время жить по чужим домам, имея свой, якобы, дом. Соня, кроме работы и ощущения того, что писать я стал лучше, веселее и просто расписался, наконец, вов­сю, — нет у меня иных целей и желаний. Ладно, Соня, милая, замечательная женщина, смурной человек, вздор­ный, милый, очаровательный, затрепанный этой сволоч­ной жизнью.

Обнимаю нежно.

Гена

Письмо К.Г.Муратовой*

[* Письмо к кинорежиссеру К. Г. Муратовой по поводу ее фильма Долгие проводы».]

Дорогая Кира,

только что я видел твою картину, — в Болшеве, и пишу сразу, чтоб слова уважения и гордости за эту пре­красную работу были первыми словами.

Я плакал, смеялся, грустил, немел, обалдевал, веселил­ся, — это прекрасная работа, — во всех отношениях, — я даже не хочу говорить, — в каких, — это настоящее дело, — ты видна во всем, — я узнавал все, что волнует тебя, тревожит, бесит, —узнавал тебя , —это, а уж как это знаю! — жутко трудно, беззащитно получается в ка­ких-то богом избранных случаях.

Конечно, я рад за Наташу, за всех нас, за Шарко, за идею вам работать вместе. Предчувствие меня тогда, в Гурзуфе, не обманывало: я знал ,честное слово ,— что ты снимаешь замечательное кино, — знал .Я видел тебя не так уж часто, но, конечно, смог оценить. Я пишу из того же самого номера, — помнишь? — как нелепо и легко (для меня) мы сидели, понимал всю прелесть и грусть нашего неразговора .Ах, Кира, — господи, — это все огромная твоя победа, — мне все в этой картине нравится, даже то, что и не должно б нравиться, — но я понимаю ;что такая работа, — она не из частностей, из общего ,из необъяснимостей и волшебства. Это, конечно, и легко, — но, — тебе, — и знаю, как это не легко, но это естественно, — и естественность, и естественность , —Кира, Кира, какая ты умница, и как хорошо, счастли­во, разумно, благородноты живешь.

Там, — сразу после просмотра, все чего-то громко говорили, какие-то разные общие слова, полуслова, — бред. Я ушел из ... и ревел. Ревел и Андрей Смирнов, я даже ушел, потому что неудобно реветь диалогом.

Вот так, милая, дорогая, прекрасная Кира Мурато­ва , —замечательный художник, мастер, — и никого не слушай, — совет общий, но верный: никого.

Сложно, наверное, чего-либо тут говорить сразу, — но мне нравится вообще все вместе, прекрасно это снято , —передай ,пожалуйста, оператору, — я не успел запомнить его фамилию, но найду и вспомню непременно [ Оператор фильма «Долгие проводы» Г. В. Карюк ]. Пре­красны все интерьеры, т.е. — то, что мне очень, напри­мер, близко и понятно, и предметы, и детали ,и все, все. В других руках это все не так, но другие руки, — это другие руки, Кира!

Обнимаю тебя, поздравляю, заклинаю беречь себя, не печалиться , —вести разгульный образ жизни, и на все глядеть весело! А остальное —наплевать. Остальное — все при тебе, умница!

Гена

24 ноября

***

ПИСЬМО Ю. А. Файту