Про жизнь поломатую… (сборник)

Рыбаки деловито приступили к эвакуации: сматывались и паковались удочки, гулко ударялись о дно и стенки ящиков рыбьи тушки, чехлились ледобуры. Вскоре команда была готова к передвижению, только Юран продолжал колдовать над Толяном, дёргая его за бушлат с разных сторон и не в силах оторвать его ото льда целиком. На выручку к нему поспешили Димон и Витёк. Общими усилиями они поставили ещё не до конца проснувшегося Толяна на ноги и изумились, глядя на то место где только что лежало его тело: на льду четко отпечатался размытый алкоголем Толянов силуэт глубиной сантиметров пять. Если учесть, что толщина льда к тому времени составляла сантиметров пятнадцать, то можно было сделать вывод о том, что недолго уже оставалось спящему телу загорать на ярком весеннем солнышке, — ещё каких-нибудь пару сантиметров таяния рыхлого от солнца льда и началось бы плавное Толяново погружение в неприветливую морскую пучину. «Б-р-р», — поёжился Димон, вспомнив как-то виденную издалека ужасающую по своему циничному прагматизму сцену. Действие происходило в устье какой-то небольшой речки, коих великое множество близ южного берега Рыбинского водохранилища и состояло в том, что метрах в ста от него провалился под лёд, беззвучно и быстро исчез в образовавшейся полынье рыбак, увлекаемый мощным течением. Вот так, одно мгновение и нет человека! Половил, называется, рыбки… Но больше всего Димона поразило поведение двух товарищей новоутопленника: встрепенувшись в первое мгновение, они подскочили к полынье, постояли минуты две сняв шапки, глядя на клокочащую воду, и, как ни в чём не бывало, спокойно продолжили ловлю. Когда возмущённый Димон подбежал к ним и стал что-то орать насчёт верёвки, обвиняя рыбаков в преступном бездействии, один из них спокойно спросил его: «А чё мы могли поделать-то? Сам же видал, как его течением смыло — даже «бля» сказать не успел. Его уже вона до того леса, наверное, уволокло, а полыньи нигде больше не видать… Нетути у него ни одного шанса вынырнуть. Не-ту-ти… Так что иди отсель, паря, и не гони волну. Таскай себе плотву, покуда она ещё клюёт, и нам не мешай. Мы сюды не лясы точить за четыреста вёрст приехали, нам семьи кормить надо. Вот сядет солнце, тогда и сообщим об утопшем кому надо… МЧС, милицию… и все дела». «Что же вы на самой стремнине уселись? Видели же, к чему это привело? Или вашим семьям одного утопленника мало?» — вопросил удивлённый невозмутимостью рыбаков Димон. «Так здеся жи клюёт лучше, паря… Где течёт водица быстрее, там и рыба. Неужели непонятно?» — ответил ему второй рыбак и словно в подтверждение сказанному вытащил из лунки жирную килограммовую плотвицу. Вот с таким вот прагматизмом можно порой столкнуться во время зимней ловли на Руси! А может быть и не прагматизм это вовсе, а обычный бытовой идиотизм? Может быть… Об этом невольно вспоминаешь, когда видишь людей, бродящих поздней весной по тонкому, изъеденному промоинами льду водоёмов с досками на плечах. Нет надежды у этих людей на подсказки собственного разума. Только на деревянные доски уповают они.

Вернёмся к ситуации, которая сложилась вокруг нашей компании. Несмотря на то, что Толяну удалось избежать участи рыбака с «Рыбинки», его судьба и судьбы его товарищей поступили на рассмотрение в небесную канцелярию. Димон, Витёк, Костян, Юран, Вован и пошатывающийся от хронической усталости Толян, некоторое время молча обозревали особенности образовавшейся трещины.

— И не хрена она никуда не сужается — типичный обман зрения, мне кажется, что потихоньку расползается, — первым нарушил тишину Костян и удивлённо посмотрел на Вована, — ты говорил три метра, а уже все четыре…Только вот что непонятно: ты чего ждёшь, любезный? Где лодка?

— Да я думал, может как-то без неё обойдёмся…

— Ну, давай вертолётов подождём. У тебя есть с собой лишние три тысячи на оплату воздушного путешествия на геликоптере?

— Откуда?!

— Ну так давай, качай! Мы поможем.

Вован нехотя стянул чехол со своей латанной-перелатанной лодки и, приладив к клапану ножной насос, несколько раз качнул в его резиновое тело уже начавший сгущаться к вечеру свежий морской воздух. Тело лодки испуганно вздрогнуло и замерло в ожидании приобретения формы. «Ты живой вообще?» — отодвинул Вована от насоса Юран и часто-часто затопал ногами по насосу. Минуты через три видавшая виды одноместная лодка типа «Нырок» уже смотрела в небо гордо задранным носом.

— Ну что, первый пошёл? — обращаясь ко всем, спросил Костян и посмотрел на Вована.

— А чё я-то? Чуть что, сразу косой! — голосом Савелия Крамарова из кинофильма «Джентельмены удачи» спросил Вован.

— Да нормально всё! Сначала сам переплывёшь, как хозяин своего «Титаника», а потом Толяна примешь под белые ручки. Ну, а следом и мы по очереди пойдём… Только бы на айсберг не напороться! Помнишь анекдот, в котором старого еврея спрашивают: «А знаешь ли ты, Мойше, кто «Титаник» потопил?» «Знаю, но фамилию немного подзабыл: то ли Айсберг, то ли Швайсберг…. В общем, кто-то из наших…». — ничтоже сумняшись отвечал старый еврей.

— Типун тебе на язык!