Про жизнь поломатую… (сборник)

И вот на склоне своей жизни, с достоинством преодолев почти все трудности, выпавшие ей на нелёгком жизненном пути, бабуся по-прежнему продолжала приносить пользу людям и, вооружившись дорогим только её сердцу секундомером, тщательно хронометрировала время работы каждого из холодильников, а затем аккуратно записывала результаты измерений в пожелтевшую ученическую тетрадь, оставшуюся со времён школьной учебы недавно вышедшей на пенсию дочери. В результате, произведя нехитрые вычисления, бабуся, с достаточной для практики точностью, всегда могла чётко определить, какой из соседских холодильников, подключенных к общему счётчику, и насколько больше «скушал» за сегодняшний день электрических киловатт. Киловатты тут же переводились бабусей в денежное выражение. А дальше всё было ещё проще. Дальше оставалось только сложение и вычитание, и научные изыскания, наконец, завершались. Начиналась практическая работа по вычислению конечных сумм штрафных санкций. Санкции, по бабушкиным замыслам, должны были быть наложены на тех прохиндеев, кто сознательно выкручивал регуляторы холода в своих агрегатах в максимальное положение, дабы поживится халявным холодком за чужой счёт. Движимая врожденным и усиленным правильным советским воспитанием чувством справедливости, бабуся всякий раз подробно докладывала о результатах проделанной ею за день научно-исследовательской и практической работы постепенно стягивающемуся к месту своего проживания трудовому люду. Некоторой части этого люда результаты бабкиных исследований доставляли истинное наслаждение. Эта часть довольно щурилась с плотоядной улыбкой на алчных устах и потирала готовые к приему денежных знаков руки. Другая же часть была сильно возмущена бабкиными изысканиями и ставила их результаты под большое сомнение. Случались даже попытки обратиться в советский, самый гуманный в мире суд с целью найти защиту для тайны частной жизни граждан, но всё как всегда заканчивалось взаимной ссорой, иногда переходящей в беззлобное соседское мордобитие, сопровождаемое немногословной в своей ненормативности, но особо вычурной лексикой. Несмотря на требуемый со стороны строгих советских законов почёт, часто доставалось «на орехи» и заслуженной бабусе. Эти мелкие неприятности она переносила со свойственным настоящим советским людям стоицизмом. Невзирая на многочисленные гематомы своего дряхлого лица, неугомонная бабуся, с трудом дождавшись, когда трудовой люд разбежится по рабочим местам, а где-то за Невой начнёт вставать солнце, вновь возобновляла свою деятельность, слегка поскрипывая загипсованными конечностями. Деятельность носила явно вражеский, подрывной характер и часто приводила к нарушениям и без того шаткого равновесия внутри коммунально-вынужденного сообщества, но на самом деле к бабуле никто не применял физических санкций. Всё что здесь было написано про гематомы и гипс, всего лишь лёгкое гротесковое преувеличение. На самом деле активной бабульке всё списывалось за пережитую блокаду и ограничивалось только моральной укоризной её кипучей подрывной деятельности.