ПРО_ЗРЕНИЕ. Или как я избавился от очков за 7 дней

На следующий день я проснулся раньше обычного. Настроение у меня было бодрым, выспался я прекрасно, а потому, не дав себе лишнюю минуту понежиться в постели, я встал, не дождавшись сигнала будильника. День обещал быть чудесным. Быстро сделав зарядку, я позавтракал и принялся за работу. Работалось мне в тот день как-то особенно легко. Книга писалась складно, и действие уверенно продвигалось к финалу какими-то прямо-таки семимильными шагами. Впрочем, это и не было сколько-нибудь удивительным — вчерашнее событие настолько вдохновило и окрылило меня, что прилив свежих моих сил мог бы, наверное, с успехом посоперничать с настоящим цунами. Надо сказать, что работаю я всегда строго по плану, не слишком доверяя своему взбалмошному и малоорганизованному вдохновению. А потому, дописав до конца очередную главу и выполнив тем самым план, намеченный на сегодня, я отложил рукопись в сторону; быстренько пообедал и стремглав помчался в парк продолжать эксперименты над своими глазами. Эксперименты, столь удачно начатые вчера, давшие гамму свежих сил сегодня и убедительно сулившие интересные перспективы на завтра. Ну вот я и в парке. Быстрым шагом целеустремленного человека я обгоняю колонну из пяти или шести молодых мамаш, неторопливо перемещающих по аллеям парка огромные детские коляски, выхожу на финишную прямую и тут замедляю свой бег. К заветной табличке я подхожу уже не спеша, ощущая внутри себя некоторое волнение. Интересно, что сейчас будет? Повторится ли вчерашний эффект? Смогу ли я опять легко и непринужденно, при помощи одного только моргания «включить» режим «острого» зрения так же, как было это вчера? Или, может быть, мои глаза, утомленные вчерашними беспрерывными морганиями, устали настолько, что уже не в состоянии радовать меня четкой «картинкой» даже на одну единственную секунду, как это случалось, к примеру, прежде? Вопросов много, а ответ один, и получить его можно «в мгновение ока». Однако я несколько колеблюсь. Но вот, справившись с волнением уже совершенно, начинаю моргать. Раз! Раз! Раз! К моей величайшей радости, эффект повторился! Буквы на заветной табличке вновь выплыли из тумана, образовали надпись, донесли смысл и вновь растворились в туманном облачке. Вроде бы все так же, как и вчера, «Вроде бы», но не «так же». Эффект стал однозначно более явственным! Время «острого» зрения увеличилось! Не слишком. Не намного. (Теперь оно, кажется, было немногим более секунды или около того.) Но оно увеличилось! Оно стало больше, чем вчера, и я хорошо ощущал это. Теперь я уже мог наслаждаться своим «острым» зрением в течение целой секунды, а это не так уж и мало. Я успевал за это время охватить взглядом, распознать и вникнуть в смысл фразы, состоящей из целого десятка слов! Это много! Для близорукого человека это очень много. Я был потрясен.

Я снова убедился, что открыл для себя новый режим зрения. Режим «острого» зрения! Режим, который позволяет мне рассмотреть то, что скрыто от моих глаз пеленой злосчастного тумана.

Этот режим я в состоянии удерживать в течение всего лишь одной секунды, но ведь это время можно увеличить. А, стало быть, необходимо увеличить! Эта мысль меня окрылила. «А что, если этот режим — есть не что иное, как нормальное человеческое зрение, — неожиданно подумалось мне. — Может быть, то, что дано человеку нормально зрячему, на доли секунды дозволено и мне, человеку близорукому?!» А почему бы, собственно, и нет?! В самом деле, ведь у меня имеется в наличии все, что необходимо для нормального зрения. Весь, так сказать, инструментарий. У меня же есть глаза, глазные мышцы, сетчатки и прочие хрусталики. Все это есть! Все это никуда не делось. Не растерялось, не поломалось, не лопнуло и не вышло из строя. Мало того, все это прекрасно действовало в далеком моем детстве! Может быть, я просто неправильно всем этим пользуюсь? Может, в силу каких-либо явных или скрытых причин я сам препятствую нормальной фокусировке изображения на сетчатке моего глаза. Может быть, есть какие-то механизмы, вынуждающие изображение размываться в моих глазах. Механизмы, работающие во мне самом и не успевающие мгновенно включаться в полную силу после каждого моего моргания. Механизмы, выработанные, вероятно, мною же самим в результате многолетнего неосознанного пренебрежения насущными потребностями собственных моих же глаз. И если можно сравнить глаз с точным оптическим прибором, то — в результате нарушения условий его эксплуатации. Мысль о том, что кратковременные зрительные «проблески» после каждого моего моргания — есть не что иное, как мгновения моего нормального зрения, очень впечатлила меня.