Проба на излом

– Прокси-организм, – непонятно сказал Сикоракс. – А чего вы хотите? Искажения континуума. Этот ваш Козырев не удосужился просчитать последствия. Или вы еще не открыли законы сохранения целостности континуума?

– Нет, не открыли, – Братов прокашлялся. – Вы – пришелец? Простите…

– Попаданец, – желчно сказал Сикоракс. – Потому как угораздило меня попасть в расщелину мироздания. Думал с ума схожу, пока наши кайротехники на меня не вышли. Или с Ариэлем напортачил… Сами понимаете, Шестой Единый Комплекс Сверхреалистичного Поколения Интеллектуальных Репликантов для театральных композиций уровня «ГЛОБУС».

– Не понимаю, – честно признался Братов, – ничего не понимаю.

– Вы, насколько мне известно, ученый?

– Физик.

– А я – театральный режиссер, – сказал Сикоракс. – Физика… физика… это что-то вроде физической культуры? Растяжения тела, мышц и жил? Невообразимая древность.

– Нет, это не физкультура, – Иван не мог понять – смеется над ним этот странный Сикоракс или говорит серьезно.

– Впрочем, не важно. Мне сообщили: то, что сообщу я вам… тьфу, какая тавтология! После Великого Барда! Еле сдерживаюсь, чтобы не призвать Ариэля… В общем, меня заверили, будто в таком виде вы это поймете. Слушайте… Вы слушаете?

– Да-да, – кивнул Иван и вдруг его осенило!

Великий Бард… Шекспир… Портрет в потрепанном томике пьес… Так вот почему этот Сикоракс ему знаком! Он же…

Иван не успел додумать эту совершенно безумную мысль, поскольку Сикоракс продолжил:

– У генератора, который собрал этот болотный житель… как его? Хотя, нет, не важно, не отвечайте. Не перебивайте! Так вот, у генератора мощный побочный эффект. Он разорвал пространственно-временной континуум и за счет этого осуществляет сверхкритический энергетический выброс. В результате в данной пространственно-временной точке сформировалась стоячая волна с особыми хроносвойствами. Чтобы все исправить, необходимо остановить генератор. Со своей стороны мы попытаемся изменить параметры точки искажения так, чтобы не допустить сильных кайрофлуктуаций. Вот, – Сикоракс сделал движение, будто оттирает пот со лба. – Вы хоть что-то поняли из этой белиберды?

– Не все. Но главное понял – нужно остановить машину, которую создал Козырев. Так?

Сикоракс наклонил голову, будто прислушиваясь.

– Да, именно так. Тогда я смогу покинуть это зловещее место вместе со своим Ариэлем. Болото, все же, не самые удачные декорации… Хотя… подобная интерпретация последнего шедевра Барда… в этом что-то есть…

– Что случится, если я остановлю генератор Козырева?

– Континуум будет восстановлен, данная кайроверсия схлопнется, коллапсирует, прекратит существование. Наверное, вы даже не сохраните воспоминаний о произошедшем, – Сикоркас двинул плечами, отчего ртуть заколыхалась так, что исказила очертания тела. – Я точно не знаю. Но учтите, опасность вам…

Не успев договорить, фигура исчезла. Словно выключили телевизор – мгновенно выцвела и стянулась в еле заметную светлую точку. Иван постоял, вглядываясь в темноту, затем повернулся и пошел к ТЕМПЕСТу. Где-то там он приметил ящик с динамитными шашками.

Вертолет тяжело оторвался от земли, набрал высоту, сделал круг над вертодромом, словно давая возможность пассажирам еще раз посмотреть на место временной посадки, и пошел в сторону Братска. Впрочем, никому и дела не было хотя бы мысленно проститься с черными топями Сельгонских болот, – гиблого и страшного места, о котором среди строителей Страны ЛЭПии до сих пор ходили жутковатые легенды, да всякие байки про встреченных там снежных людей и прочих лох-несских чудищах.

Тренкулов и Степанов спали, навалившись друг на друга, широко раскрыв рты и распространяя по салону удушливый запах перегара.

Дремал Антонов, голова его медленно опускалась на грудь, он всхрапывал, как лошадь, вскидывался, открывал глаза, будто чем-то напуганный, но дрема вновь смеживала ему веки, и все повторялось.

Севастьянов пытался что-то писать в блокноте, но вертолетная тряска не позволяла это делать. Рука срывалась, оставляя на страницах не наброски к проекту решения по очистке Сельгонских болот, а неразборчивые каракули.

Арон Маркович беспокойно поглядывал на сидящего рядом Ивана Ивановича, и его не отпускало ощущение, что директор плохо себя чувствует. Но спрашивать и лишний раз раздражать Наймухин вопросами о здоровье не хотелось. Скоро Братск, там и разберемся. Странная мысль пришла в голову: а не забыли они кого-то в этих проклятых болотах? Арон Маркович даже обернулся, разглядывая сидящих. Все на своих местах.

«Какое множество прекрасных лиц», – откуда-то вспомнилась ему фраза, и Гиндин улыбнулся.

Эпилог. Свадьба Калибана

Отрекся я от волшебства…

В.Шекспир. Буря

Эпилог