Проба на киллера

— Куда он смотрел, пока не знаю, но вот зачитаю пару строк из самого первого объяснения Митрофанова. Кстати, оно записано с его слов твоей рукой: «Одиннадцатого августа, часов в девять вечера, я играл в домино с Пантыкиным, Березиным, Герой, не помню фамилии…». Не наш ли «телемастер» тут упомянут?

— А и в самом деле!

— Одиннадцатое августа, вечер — до момента убийства оставались считанные часы…

— Надо еще поспрашивать доминошников!

— Правильно. Вот вы с Первушиным и займитесь этим. Потолкуйте еще раз с доминошниками. А заодно и с соседями — не помешает. А я возьму на себя Митрофанова и Квасову, поскольку у меня к ним особая симпатия.

— Но и к Герману все же приглядываетесь? — удовлетворенно отметил Горелов.

— Что делать, если сам напрашивается, — пожал плечами Брянцев. — К тому же, как ты говоришь, лишняя версия кармана не оттянет…

— А мне чем заняться? — спросил Игорь, когда Горелов отправился на Уралмаш.

Брянцев достал из ящика стола связку ключей с брелком — открывашкой для пивных бутылок.

— Разыщи Аню Полунину и покажи ей эти ключи. Спроси, не от их ли квартиры и не принадлежали ли они ее отцу…

— А откуда они взялись? — спросил Игорь.

— Скажешь, что недавно были найдены во дворе школы, недалеко от места происшествия.

— Кто их там нашел? — лицо стажера выражало недоумение.

— Никто, — сказал Брянцев. — И я не знаю, что это за ключи, они давно валялись у меня в столе. Но они понадобятся тебе для затравки. Чтобы завязать с Аней разговор, а там уж…

— О чем мне с ней говорить? — скучным голосом поинтересовался Игорь.

— О чем хочешь. Расскажи, как ты выслеживал убийцу, вошел за ним в подъезд, как на площадке между первым и вторым этажом тебя оглушили рукояткой пистолета, как ты очнулся в каком-то подвале, и к твоему виску был приставлен ствол пистолета. Ну а потом ты, конечно, раскидал всех…

— Еще что рассказать? — спросил Игорь.

— Ну, вспомни тот случай, когда трое бандитов снимали на улице с женщины шубку, и ты раскидал этих бандитов, а женщина оказалась Аллой Пугачевой…

— Приятное воспоминание, — Игорь продолжал выжидательно смотреть в глаза следователю. — И что дальше?

— Дальше попытайся выяснить — исподволь, ненавязчиво, — как давно Аня знает Германа Щеглова. Нужна любая информация о нем и о Митрофанове.

— А еще что?

— Ну, будет с тебя, не жадничай!

— А рассказать ей, как я «ковбоев» замел?

— Ни в коем случае! Ты что: они же в ее глазах — герои!

Как выяснилось, Герман Щеглов впервые появился во дворе полунинского дома в начале августа — играл в домино и выпивал с игроками. Но никто не видел его сильно пьяным. Бывал дома у Полуниных. Одна из соседок рассказывала, как Щеглов стучал с улицы в окно квартиры Полуниных и негромко подзывал Надю. «Мы не были с ним знакомы, поэтому он не обращал внимания на меня, но я не стала подслушивать их разговор».

Любопытный факт сообщил Первушину завсегдатай доминошного стола Ястребков: числа второго августа они с Германом ходили к наркодиспансеру повидать Алика Митрофанова, и в это же время туда подошла Надежда Полунина. Она угостила их коньяком, который принесла с собой. Алексея Полунина при этом не было.

А Игорю удалось разговорить Аню Полунину и выведать у нее, что при жизни отца дядя Гера однажды приходил к ним в гости. Днем пришел, а вечером ушел. И Митрофанов с Ольгой в тот день гостили у них. «Папа разбил красивую чашку и убежал из дому, а мама сказала… Ну, что, пускай уходит. Потом она попросила дядю Алика сходить поискать папу. Дядя Алик пошел, но папы нигде не было. Мама опять… Ну, что ей все надоело. Потом Митрофанов и Ольга ушли, а дядя Гера еще немного посидел и потом тоже ушел». Но в котором часу он ушел и какого числа все это было, Аня вспомнить не смогла. «Еще дядя Гера и мама приводили пьяного папу домой от Митрофанова. А ночью папа куда-то ушел, и его убили». С Митрофановым, по словам Ани, ее отец выпивал последнее время часто.

«Танюшка, Танюшка!

Решил вот написать тебе. Потому что каждую минуту (зачеркнуто), каждую секунду вспоминаю время, когда мы были вместе.

Ты, наверное, обиделась, когда я по телефону сказал, что в упор теперь не вижу женщин. Ты повесила трубку, и я не успел сказать, что перед глазами у меня только ты одна.

А помнишь, как ты уехала на практику в Серов и в первую же субботу села в самолет и полетела ко мне на свидание? А в небесах был такой ветер, что самолет с полпути вернулся обратно в Серов, а ты из аэропорта тут же поехала на вокзал, села на поезд, и утром в воскресенье мы с тобой встретились…

Тебе, наверное, неинтересно знать, как я живу. Никакого распорядка, спать ложусь, когда придется. Но всегда перед сном смотрю на твою фотографию, где ты стоишь среди сосен в красном спортивном костюме, а на лбу у тебя — комар.