Проба небес

В общем, вышло и полезно и интересно. Хотя мелкая и не оценила. А когда мы уже возвращались, то на первом этаже я встретил Хоки, Сесилию и Рин, дружно гладящих знакомого горностая. Увидев нас, те клином двинулись на сближение. Поравнявшись с нами и посмотрев на мою подопечную, как Ленин на буржуев, барышни начали с меня.

— Как протекает трудотерапия, Лауры-тян? Есть прогресс? — со слащаво-уничижительной интонацией, уточнила моя блондинка. Судя по задиристому настрою, девушкам нестерпимо хотелось взять реванш. И желательно не отходя от кассы.

Демонстративно хрустнув пальцами, Лаура хищно сощурилась, давая понять, что весело будет всем.

— Девчонки, вы ничего не забыли? — задорно улыбнувшись, резко щёлкаю пальцами. Сухой и громкий звук мгновенно привлекает внимание.

Переглянувшись с легкой толикой удивления, мои красавицы вразнобой ответили «нет» и уже вознамерились спровоцировать немку на грубость, как тут подоспела Екатерина-сан.

— Всё в порядке? — адресуя вопрос исключительно мне, с непоколебимым спокойствием уточнила она. Простой вопрос прозвучал так, словно здесь всё было под её контролем и такая уверенность не могла не впечатлить.

— Разумеется, Катюнь! — сверкнув лукавой улыбкой, подтверждаю сходу. — Просто я решил напомнить моих подругам, что в царстве природы нет места шалостям. А мою подопечную (легкое касание макушки одноглазой злюки) я обязался не только воспитывать, но и беречь.

Так что моим только и оставалось, что сделав вид, будто так и надо, переключиться на хозяйку царства животных. Я же, во избежание, пошел с Лаурой на выход.

— Повезло им… — с многозначительной паузой небрежно обронила Лаура, когда отойдя от здания мы пошли к корпусу общежития.

— Тебе тоже.

— Домашние девочки решили показать силёнки? — в полном желчи голосе слышалось пренебрежение, касающееся всех, не являющихся ей ровней (мы же элито, да!).

Пришлось импровизировать.

Сграбастав её за плечо, утаскиваю за собой с дорожки в глубь кустов. Невзирая на знание кучи подлых приёмчиков, та и не думает вырываться, так что вскоре нас со всех сторон окружает зелёная стена листвы. Облокотившаяся на ствол спиной, Лаура иронично-спокойна. Глядя как я нависаю над ней, она и не думала отстраняться, с уверенностью глядя снизу вверх.

— Вы признаться в любви решили, или сразу к делу… Ичика-доно?

Судя по скрещенным на груди рукам, эта язва прекрасно понимает, что я ничего ей сделать не смогу (ничего такого, во всяком случае), вот только понятие «ничего-такого» вещь весьма растяжимая. Да и поговорить не помешает.

— Вот скажи мне, что она в тебе нашла, а? Чем дефективная дура вроде тебя, смогла зацепить её настолько, что она, рискуя собой, взяла на себя вину перед ректором?

— Тебе не понять! — в её глазе вспыхнула такая злоба, что сделала бы честь любому людоеду. — Для этого ты слишком тупой!

Выплюнутое признание грело душу своей предсказуемостью. Гордыни в мелкой было на десятерых.

— Да неужели? А давай попробую угадать — детство без родителей, «наш дом казарма», муштра и никаких человеческих отношений, так? И в этом беспросветном пиздеце вдруг появляется она. Сильная, красивая, волевая, чьей эрудиции и опыту отдавали должное все профессионалы базы, что дрессировали тебя, и, вероятнее всего, еще несколько таких же кровожадных сучек. Но потом, когда ваши неудачи в освоении НД сдвинулось с мертвой точки, она безвозвратно ушла. И ты снова одна. Абыдно, да?

Скрежетание зубов подтвердило правоту, но мы только начали.

— И что в итоге? Ты припёрлась через половину мира, и тут же подставила её под молотки. Ачешуеть, ты молодец!

Бац!

Звонкая пощёчина влетает мне прямо в щёку. Больно, но не более того, хотя сам виноват — расслабился за время речи. Вот теперь слушай звон обеими ушами.

Тыц!

Подзатыльник прилетает в ответ, а на голову из белого всплеска ложится обруч. Если она не поймёт намёк — будет ей во все тяжкие, но дальнейших обменов «любезностями» не последовало.

— Ты тупой кретин! Лошара доморощенный, что жизни не видел! — шипя в лицо, расфонтанировалась она. — Такой как ты ей ноги целовать не достоин, не то, что носить одну с ней фамилию! Всё твоё преимущество только из-за доспеха, подаренного Шинононо Табанэ, а кто ты без него?!?

— Бисёнен, миллионер, плейбой, мизантроп. Достаточно?

Скороговоркой выплюнутый ответ заставил её призадуматься, но ненадолго. Подбоченившись, она отлипла от дерева и периодически тыкая меня пальцем в грудь, начала «учить жизни», цедя через губу.

— Ты думаешь, что «Белая Броня» это игрушка? Наслаждаешься незаслуженным могуществом и считаешь, что тебе нет равных? Очнись, мальчик! В этом мире масса закрытых разработок, встреча с которыми поставит на тебе жирный крест.

«Какие мы оптимисты!»

— Если ты такая умная, то хулио такая тупая? Или вас в вашем питомнике не учили ни логике, ни анализу, а только воеват-убиват?!?

— Учили всякому и получше вашего!

— Сомневаюсь. Вспомни нашу первую встречу, что ты тогда сделала?

— Что следовало! — с непробиваемой уверенность рыкнула мелочь.