Проба небес

Рин, жаждущая очередной победы, стремительно приближалась. Парный скимитар подрагивал в предвкушении. До этого, правда, она пыталась меня подстрелить, но в толще воды компрессионная пушка не помогала, поскольку мало того, что траектория выстрела виднелась по всей длине, так еще и залп дробился об воду, замедляясь, расширяясь и становясь неэффективным.

Вежливо уступив даме место, полупируэтом ушел в сторону, после чего зашел на новый виток. Благодаря отсутствию проблем с обзором, удалось перекрутить её в вираже, и во время касания, легонько стукнуть по спине ладонью.

— Ичика, это не считается!! — возмущенно раздалось в эфире.

Но я не успел придумать достойного ответа, поскольку слово взяла зрительская ложа.

— Хоки-сан, я кажется понимаю, отчего Рин-сан не может догнать Ичику-доно.

— Отчего-же, Сесилия-сан? — включилась в игру моя врединка, заговорив исключительно противным голоском.

— Избыток лишнего веса сказывается, — противный смех в два голоса, транслирующийся нам обоим.

Не знаю о чем они думали, но мгновенно вскипевшая Рин тут же забыла обо мне и, перехватив оружие, устремилась в дискуссию.

— Ичика, дурак, отпусти, — с неженской силой вырывалась та из мои объятий, поскольку я тут же перехватил Рин со спины и крепко прижал к себе.

И пока я удерживал юную фурию, отлично понимая чем всё может кончится, Хоки и Сесилия наперебой упражнялись в острословии. Бесполезность уговоров была очевидна, поэтому пришлось ретироваться, не отпуская строптивой ноши. Отлетев подальше, я развернул Рин к себе. На её очаровательном личике удивительно сочетались упрямо сжатые губы, свирепый взгляд и веки, полные слёз.

Им все-таки удалось её задеть.

Не говоря лишних слов, прижимаю её к себе, после чего она даёт волю слезам. А сам в это время шепчу, что они не со зла, просто натура у них вредная, и вообще они завидуют, а ты хорошая. Чисто машинально целую в макушку, после чего вжимание в меня усиливается. За время оросительных процедур подлетели обе цундурочки, и видя результаты своих трудов, стали наперебой извиняться.

Рин, прижимаясь ко мне, злобно зыркала на них исподлобъя.

Дабы примирить ссорящихся, я сверкнул остроумием, сказав, что ничего, мол, страшного в том, что у Рин грудь мелкая (они и про это упомянули), зато у этих двоих попы толстые. Комплимент сработал как надо.

Мигом взбодрившиеся красавицы, забыв о былых рознях, гонялись за мной с гиканьем и пальбой, демонстрируя чудеса взаимодействия. Как итог — все были потные, веселые и жизнерадостные. Пусть не догнали, зато помирились. Глядя на их радостное щебетание, я готовился к визиту в Ректорат.

Саша, походу, заждалась….

Спустя час после тренировки.

В белоснежной форме, слегка шаркающей неторопливой походкой, Оримура Ичика приближался к приемной Александры Ивамото. Внешне все было безмятежно, но душевное равновесие ускользало, будто ртуть между пальцев. Дабы не зацикливаться на недавнем происшествии, приходилось ощутимо напрягаться. Но не думать о «белой обезьяне» было не так то просто. Свежий эпизод, произошедший в нашей комнате, занял, от силы, минут десять. Но произошедшего хватило бы и на день.

Итак.

Немного опосля практики, мы, взбодрённые послетренировочным душем, вернулось к себе, что называется, в берлогу.

Поначалу, все было чинно-благородно.

Девушки, налетавшие аппетит, мигом расселись на кровати, где принялись вслух обсуждать недостойное поведение «одного знакомого», попутно уминая очередную новинку городских прилавков. Центром внимания растущих организмов оказались новомодные хлебобулочные, чья декларируемая низкокалорийность и широкий спектр начинок мгновенно обеспечили им кулинарный пьедестал текущего сезона. Студенток академии, падких на всё новое, также не обошло стороной.

Однако, вкус у свежевыпеченных треугольных пирамидок был… на ценителя. Лично мне, так натурально картон, с разнообразной гадостью внутри, в их случае — невнятный, чуть кисловатый мармелад, с нотками мяты. Правда, им нравилось так, что за ушами трещало. И покуда насыщающиеся красавицы давили на моё чувство вины (вспомнить бы, где оно), я неторопливо собирался, параллельно размышляя о назревающей ситуации.

Саша это ведь не Кларисса, долго игнорировать не получится. Если по-чесноку, то момент был из тех, что всегда возникают в отношениях двух индивидуумов, личная жизнь и официальные отношения которых разнятся до несводимого.

Тут как ни посмотри, но Саше придётся сказать правду, пускай и не всю, иначе обидится и затаит. Или не затаит, я сразу ответит, что тоже не яблочко. А на что способна любимая женщина, помимо прочего, приходящаяся мне ректором, было сложно переоценить.

М-да.

Естественно, сосредоточившись на проблеме, гневного щебетания подруг я практически не ощущал, отчего момент присоединения непрошеного гостя проворонил всухую.

С резким щелчком дверной ручки, в широко распахнутую дверь (каюсь, не запер), энергично вошла Рин. После чего, притворив её за собой, с мрачной решимостью поглядела на нас.

Картина Репина: — «Не ждали!»