Пробег

Что-то торкнуло меня. Как утром я почувствовал, что «ауди», ехавшая впереди, резко сменит направление, так и сейчас я знал ответ. Дай я себе секунду на раздумья, я бы промолчал и просто бы отрицательно мотнул головой, испугавшись смелой гипотезы. Но слово вылетело само собой, точно за меня его произнес кто-то,– точно так же ведешь себя на дороге в минуту критической опасности.

– На трассе.

Марат окаменел. Я даже пожалел, что слово вырвалось, а когда его рука вцепилась в лоб, а весь он напрягся, словно готовился взорваться изнутри, я пожалел пуще, и мне даже стало страшновато. Но длилось это одно мгновение. Марат стал самим собой, призвав волю и заставив себя расслабиться.

– Да, я не ошибся в тебе…– буркнул он. Вновь томительная пауза. Вновь рука тянется к связке ключей, что торчит из замка зажигания. Я одернул руку.– Она встречалась с парнем почти месяц. Он ее не трогал даже, дарил цветы и прочее. Потом пригласил ее на автопрогулку за город. Остановился на обочине, стал рвать ее одежду. Она отбрыкивалась, как могла. В конце концов, то ли она оказалась более стойкой, чем он ожидал, то ли ему просто надоело, он сдался. Только надавал затрещин, вышвырнул из машины и уехал. Дело было ночью.

Я представил эту красавицу-лебедь одну на ночной трассе и вторично поежился. Но история меня не ужаснула до дрожи, отнюдь. Вы уже поняли, что мой круг знакомств в сфере автомобилистов широк и богат. Знавал я истории ужаснее. Что-то такое кроется в дорогах и автомобилях, возможно, не зря церковники когда-то называли машину дьявольским изобретением. Заметьте также, что с приходом в наш мир автомобилей умножилась и преступность, даже не столько умножилась, сколько изощрилась. Когда в прошлом из фаэтонов или кэбов выбрасывали окровавленных девушек – такие случае были единичны. Теперь это происходит едва ли не поминутно. Одну девушку истязали в машине четыре дня, возя ее из города в город. В конце концов она стала настолько изможденной, что ее даже не насиловали, противно было, просто издевались. Потом возле какого-то крутого обрыва решили проверить, выживет ли она, если ее сбросить вниз. Выжила. Ей бы притихнуть и притвориться мертвой, да только она уже ничего не соображала, стала звать на помощь слабеньким голоском. Тогда изверги решили выяснить, кому из них можно присудить звание «меткий глаз», и стали швырять в нее камнями. Выжила и тогда. Она вообще выжила, поскольку кретинам надоело, и они уехали. Выжила, да только впала в апатию. Говорят, она смотрит в одну точку и посейчас.

А мучители живут. Живут и здравствуют, колесят по дорогам, кое-где подбирая на обочинах молоденьких девушек.

Что-то есть в дорогах. Нечто дьявольское, и если внутри тебя гнездятся страсти или пороки, они выплывут на поверхность, доведись тебе выехать на трассу.

– Друг возвращался домой из командировки,– продолжил Марат.– Увидел, как она плетется по обочине. Притормозил, предложил свою помощь. А она шла, как в тумане, даже не слышала его. Он вышел и с силой затолкал ее в машину, а она забилась в истерике, ничего не соображала. Он привез ее к себе домой. Отмыл, отогрел. Подробностей не знаю, да и знать не хочу. Никто не верил, что это надолго, а он возьми и женись на ней.

Новая машина подкатила к уже стоящим здесь. Синий «Лексус», из которого вышли мужчина и женщина лет сорока. Марат провожал их взглядом, пока они не скрылись за калиткой. Знал он их или не знал – по его лицу вообще было трудно что-либо понять.

– С той самой ночи друг помешался. На дорогах, на машинах. Ему нужно было постоянно ездить, а если он не ездил, – в жизни всякое случалось,– начинал со всеми собачиться. Я думаю, что отними у него автомобиль, он умер бы раньше. Если есть такой диагноз – патологический автомобилист,– то это для него.

От этих слов – патологический автомобилист – живот у меня скрутило. Я весь подобрался. Я уже открыл рот, чтобы задать ему вопрос. Я хотел спросить: а знал ли этот его товарищ про «Сеть»? Если он болел дорогами, как говорит Марат, если езда охватила его всецело, что даже смерть он принял на трассе, он должен был знать, как должен был он знать и о том, что есть в дорогах что-то дьявольское, что толкает человека на путь порока.

Я промолчал, захлопнул рот, как и открыл. Что-то помешало мне, и слава Богу. Вряд ли этот погибший человек раскрывал свои тайны даже жене, тем более не раскрывал он их друзьям. Сейчас не стоит болтать лишнего, а самое лучшее – вовсе не болтать. Человека уже нет. Не удивлюсь, если все его состояние перешло к этой светловолосой красавице. Со временем она успокоится, даже, быть может, полюбит кого-нибудь. А ее мужа уже не вернешь.

– Мы решили ставить памятник там, где он погиб,– сказал Марат.– А сегодня его похороны. Ты не против поучаствовать?