Пробег

Ее танец стал неистовым. Она окончательно потеряла голову. От бешеного возбуждения, от бешеной скорости. Она не могла вручить свое тело этому танцу без остатка. Каким бы ни был просторным салон машины, этого простора было недостаточно. Она не могла выпрямиться, продолжала прижимать голову к моему плечу. Тем не менее моя кровь уже пропитала обшивку ее сиденья. В безумии Ольга расцарапала мне все плечи.

Вдруг она закричала, истошно и яростно, заглушив все вокруг: звуки музыки, шум мотора, мои собственные стоны или молитвы. Ее тело сотрясалось на мне, крик длился бесконечно, он пронзил всю Вселенную, разнесся по неисчислимым дорогам мира, ушел в глубину. Еще много веков люди будут полушепотом рассказывать, как однажды ночью они слышали крик под дорогой, в глубине земли — и это будет ее крик, который никогда не умрет. Дорога впитала его в себя и сохранила навеки. Я не могу представить, какой силы оргазм пронзил ее. Она кричала и кричала, а я все это время не видел дороги перед собой, и мне оставалось положиться на судьбу. А еще на скорость. На то, что Xsara окажется достаточно быстрой, и мы сумеем оставить смерть позади.

Крик медленно затихал в моих ушах. Постепенно я начал различать дорогу впереди. На мгновение Ольга затихла.

А потом вдруг разрыдалась.

В этот момент оргазм, который я обгонял на протяжении стольких километров, настиг меня. Он накрыл меня, ошарашил, уничтожил как личность, ненавидя меня за то, что я посмел противопоставить скорость его мощи и власти над людьми. Он вывернул меня наизнанку, вопящего и смертельно напуганного. Но сквозь мокрые волосы Ольги, залепившие мне глаза, сквозь стену безумного сладострастия я продолжал видеть дорогу. И я не мог закрыть глаза, зная, что не имею права сойти с трассы, ибо смерть осталась далеко позади, и мы сейчас — бессмертны.

А потом мы просто ехали. Скорость упала до семидесяти. Потом плавно перешла в шестьдесят. 50… 40… 30… Кто-то обогнал нас слева. У меня не нашлось сил даже поздравить этого случайного водителя: ему очень повезло, что он не попытался совершить этот маневр четверть часа назад. Я полз по дороге, тупо и медленно. Вырубил музыку, не в состоянии воспринимать какие бы то ни было звуки. Но транс был жив. Транс пропитал меня полностью. Голова была пустой, как колокол. Тело ватное и чужое.

— Остановись…

Я включил поворотник, свернул к обочине. Еще какое-то время Ольга оставалась на моих коленях. Потом также легко, как и в прошлый раз, скользнула на пассажирское сиденье. Она не стала одеваться, оставалась обнаженной, да только вряд ли я это осознавал. Как не осознавал я и то, что мои джинсы все еще спущены.

Бесконечность мы сидели в тишине, не глядя друг на друга, не говоря ни слова, только куря сигареты. Вы думаете, быть может, что мы приходили в себя? Это не так, поверьте. Это невозможно, я знаю. После такого ты не в силах прийти в себя. Даже если ты захочешь, ты уже не сможешь. Концы отрезаны. Ты обогнал свою смерть, ты умер и возродился. Смерть не простит тебе того, что ты посрамил ее на трассе, никогда не простит. Тебе уготован жуткий конец за твою дерзость. Но ты — уже не ты совсем. Ты другой. Ты — незнакомец. В тебе нет страха, только путь.

Я взял ее за руку. Она неожиданно вцепилась в меня, словно испугалась, что это произойдет сейчас, смерть уничтожит меня прямо здесь, в салоне красного «Ситроена». Она тоже была незнакомкой самой себе. Я обогнал не только свою смерть, но ее тоже. И все-таки, когда она заговорила, я узнал слегка срывающийся голос прежней Блондинки. Той самой, что писала мне sms-ки и была путеводной звездой не только в бескрайних просторах «Сети», но и на любой трассе.

— Обними меня…

Я откинул ее сиденье до упора. На этот раз мы занялись любовью мягко и ласково, словно забавлялись два котенка.

240 миль

Мы проснулись оттого, что играл чей-то мобильник. Спросонок, а еще потому, что пробуждение походило на похмелье, мы даже не разобрали, чей именно трезвонит, и каждый машинально потянулся к своему телефону. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что мой телефон молчит. А потому я откинул его в сторону, приготовившись вновь погрузиться в пучину забытья. Но вдруг обнаружил, что спать мне резко расхотелось.

Вспомнилось все. Сумасшедшая гонка. Обнаженная Блондинка, сотрясающаяся на моих коленях. Я, пытающийся обогнать сразу двух противников, — смерть и экстаз. Финиш, ознаменованный победой эйфории над смертью. Новая любовь на переднем сиденье, напоминающая романтическое пение или, если мне будет позволено так выразиться, тягучую вязь паучка.

Сквозь грохот воспоминаний до меня донесся чуть срывающийся голос Ольги.

— Да, все нормально. — Пауза. — Да.— Пауза. — Да, я уже говорила. — Долгая пауза. — Сейчас я не хочу это обсуждать. — Пауза. — Да, категорически. — Пауза плюс короткий смешок. — Непременно. До скорого.

Она отключила мобильник, повернулась ко мне. Увидела, что я не сплю, порывисто прижалась ко мне всем телом, укусила за мочку уха.

— Брат передает тебе привет.