Пробег

— Достаточно для чего? — недоуменно спросил я.

— Для подтверждения. Или даже так: для утверждения тебя в победителях.

Я поморщился.

— Да уж, угораздило меня. Оля, скажу тебя честно. Никаким геройством тут не пахнет. Это был нервный срыв. Истерика. Да, такая вот своеобразная автоистерика. Я до сих пор не понимаю, как мне удалось удержаться на кольце при развороте.

Она уставилась на меня.

— А ты сам не думал об этом?

— Ну… — Я смешался. — Я задавался вопросом, конечно. Но не то чтобы думал.

— А ты не думал, что есть что-то такое между тобой и дорогами? Какая-то связь. Родство. Дорога сама идет тебе на уступки?

Я медленно покачал головой. Нет, такое мне в голову не приходило. И вдруг я осознал, осознал ярко, насколько мы с ней дополняем друг друга. Как мы похожи. Прямо-таки до жути.

— Интересно, за какие заслуги? — пробормотал я.

Она пожала плечами.

— Ну и когда брат узнал, какое ралли мы с тобой задумали…

— Ты задумала, — перебил я ее.

— Я бы никогда не задумала без тебя, — отмахнулась Ольга. — Идея-то твоя изначальная. В общем, когда он узнал, то заявил, что лично не будет в этом участвовать. Он поддержал мою идею выставить нашу гонку на всю «Сеть», так намного интереснее. Но сам помогать отказался. Я-то думала, он встанет на мою сторону. А он вообще ни на какую не встал. Я пока ехала, мне пришло сообщений, наверное, сто. Он молчал.

— И почему? — Я был целиком заинтригован.

Она немного подумала, прежде чем ответить.

— Знаешь, есть такие люди… Они всегда остаются немного загадкой. Живешь с ними всю жизнь и все равно чувствуешь, что не знаешь их до конца.

Я кивнул. Есть такие. Одного я мог назвать: приятель Марата Ибрагимова, который встретил смерть на трассе.

— Вот он именно такой. Весь в себе. Он же старше меня, так что я не могу помнить его пускающим сопли и какающим в горшок, он для меня всегда — высота. Мне кажется, что это оттого, что мозг таких людей находится в постоянной балансировке. Они словно на кончике ножа — всю жизнь. Даже сами не знают, что им придет в голову завтра. Иногда мне кажется, что он любит меня не как сестру, а как дочь. И это странно хотя бы потому, что матери у нас разные.

— А сколько ему?

— Ему 36. И по национальности он чистый татарин. А я наполовину русская, наполовину татарка.

— Да ну!

— Точно. — Она рассмеялась. — Просто я — копия мамы, от отца ничего нет. Когда умерла первая жена, отец выбрал женщину вдвое моложе себя. Тогда ему было под сорок, а сейчас — 65.

— А как зовут твоего брата?

— Не все сразу. — Она мягко мне улыбнулась.

Мне хотелось спрашивать и спрашивать. Мои сведения о ее семье были скудными, почти туманными. Я знал, что отец ее — крупная шишка, едва ли не олигарх. Как он достиг теперешних высот? Кем он был в юности? Коммунистом? Беспартийным? Цеховиком? Каким было детство Ольги? Родилась ли она в роскоши, или ее семья в те годы только-только начинала восхождение к богатству и власти? Почему ее брат, вместо того, чтобы сидеть где-нибудь в кабинете, выбрал рискованный путь автогонщика? В каких ралли он принимал участие? У меня на языке вертелась тысяча вопросов, но тут внезапно Ольга прижалась ко мне, и я ощутил ухом ее пылкое дыхание.

— Я хочу еще. Очень.

Все мои вопросы исчезли, словно кто-то использовал функцию «стереть сообщения» на мобильнике.

— С удовольствием.

— Но только не здесь…

— В смысле? — Я опешил. — А где еще?

— Одевайся. Поехали.

270 миль

Дорожная трасса уходила вперед на тысячу световых лет. Ночь липла к обшивке автомобиля. Мотор ворковал нежную песню. Миллион огней проносилось мимо нас: миллион машин спереди, миллион машин сзади, навстречу и в ту же сторону.

Но мы были одни. Мы были одиноки на этой бесконечной дороге. Я это чувствовал.

— Ничего не спрашивай. Просто езжай.

Вот и исполнилась еще одна мечта: элегантная Xsara в моем полном распоряжении. Я сижу за рулем автомобиля, принадлежащего Ольге, но ощущение такое, будто он мой собственный. В первое мгновение, когда я понял, что мне предстоит вести «Ситроен», я оробел. Она была такой… такой утонченной, эта машина, что я, привыкший к своей «девятке», почувствовал себя варваром. Но стоило мне только сесть за руль, как чувство исчезло. Салон располагал к себе, он протягивал мне руки, обнимал меня, успокаивал. Точно так же, как это делала совсем недавно сама Ольга.

Машина летела вперед, держась за дорогу с какой-то кошачьей цепкостью. Здесь, на выезде из столицы, не место тихарям: движение мощное и сплошное, даже сейчас, когда почти ночь. Перед тем, как выехать с гостиничной стоянки, я заскочил в свою «девятку» за музыкальным диском. Я хотел послушать музыку в «Ситроене», но больше я хотел разделить свое пристрастие с ней.

— Куда мы едем?

— Ничего не спрашивай. Просто езжай.