Пробел в биографии

– В сейфе, – кивнул Лавернье. – Сейф большой, зачарованный, с двумя механическими замками и двумя магическими, в общем, всё как надо.

– Нет, ты не совсем правильно сказал, – нахмурилась его жена. – Обычно сейф – это ящик. Большой, маленький, хорошо или плохо защищённый, но – ящик. А у Фабьена это комната. И в этой комнате на разных полках хранятся не только деньги и драгоценности, но и кристаллы с архивными записями показов, за сорок лет его карьеры – можете себе представить? Вот и эти расписки там же, и огромная подборка образцов тканей. И ещё коллекция рисунков самых великих модельеров: Ворт, Пуаре, Скиапарелли, Диор, Шанель, Лагерфельд, Вествуд…

– Ого! – не удержался лейтенант Фонтейн, глянул на Лавинию и выразительным жестом прижал пальцы к губам.

Впрочем, чете антикваров это не помешало: видно, они так долго молчали об этой неприятной истории, что теперь с облегчением выкладывали подробности.

– Амулеты и артефакты занимают в этой комнате-сейфе отдельный отсек, – Лавернье продолжил рассказ. – Разумеется, отделанный орихалком, со всей положенной изоляцией. Дорле поместил туда и три неработающих образца с пометкой.

Лидия махнула рукой.

– В общем, через несколько дней выяснилось, что отказали почти все амулеты, размещённые в этом отсеке. Более того, пострадали и лежавшие на соседней полке образцы тканей, они были магически обработаны. И Фабьен впал в панику.

– И вызвал вас, вместо того чтобы обратиться в Службу магбезопасности, – госпожа Редфилд вздохнула.

– Ну, это же не магическое преступление! – горячо возразила Лидия. – Никто не пострадал, кроме самолюбия Фабьена! Не было, слава всем богам, никаких убийств или государственных преступлений…

Её муж возвёл глаза к потолку.

– Я говорил…

– Это уже неважно, – прервала его Лидия. – Мы изучили содержимое сейфа и пришли к выводу, что эта «заразная болезнь» вызвана поддельными амулетами. Поскольку, как вы знаете, магическая артефакторика – одно из направлений нашей работы, мы занялись этим вопросом. И нашли мастера… Ну, то, что от него осталось.

– Иначе говоря, надгробный камень и заплаканную вдову. И тетрадь с записями. Из этого дневника было понятно, что некто планировал поставить на поток производство подделок, сорвать куш и смыться. Мастер рассчитывал, что часть куша достанется ему… Понимаете, госпожа коммандер, – тут Лавернье заговорил с такой горячностью, какой коммандер и не подозревала в этом холодноватом человеке. – Попытки производства поддельных амулетов бывали и раньше…

– И ещё какие! – кивнул Фонтейн.

– Вот только в дневнике этом несколько раз упоминалось, что в основном они собирались сосредоточиться на производстве магического антиквариата, в первую очередь – букинистического. Вы ж сами знаете, есть коллекционеры, готовые душу продать за какой-нибудь средневековый гримуар, даже если не смогут ни знака в нём разобрать.

– Я бы сказала – особенно, если не могут ни знака в нём разобрать, – кивнула Лавиния. – И вот тут вы решили понять, стоит ли вообще эта овчинка выделки.

Лавернье поднял брови, как-то неопределённо мотнул головой и уронил тяжеловесное «да».

Жена глянула на него и взяла за руку.

– Да, мы решили понять, – сказала она с вызовом. – Мы заказали Клоду Тезье аналитику и расчёты, и оплатили, честно говоря, по исключительно высокому тарифу. Через месяц получили ответ и… закрыли эту тему навсегда. Вот.

– Ну что же, в таком случае я попрошу у вас копии полного отчёта, полученного вами от Тезье, и, разумеется, координаты всех действующих лиц. Надо полагать, господин Дорле подтвердит сказанное?

Говорила коммандер так любезно и равнодушно, что лейтенант Фонтейн насторожился. Мало ли что…

Но ничего не произошло: Лидия Хаскелл смотрела с вызовом, антиквар, пожав плечами, вытащил из ящика стола и протянул отчёт, сказав, что ему это уже ни к чему, всё и так ясно. Госпожа Редфилд поднялась и распрощалась, и он, Фонтейн последовал за ней.

Всё с той же скоростью они миновали торговый зал второго этажа, раскланялись с красавицей на первом и вылетели на улицу, словно кто-то за ними гнался. Тут коммандер замедлила ход и длинно выдохнула.

– Так, вот теперь мне нужен кофе!

– Тут за углом есть отличная кофейня, – сориентировался Фонтейн. – Если не разорились, конечно. Три столика, прекрасный кофе и пирожные от «Артизьен де Гато».

Никто не разорился. Крохотный зал был пуст, ни один из трёх столиков не был занят, и они уселись возле окна.

– Что скажете, Фонтейн?

Лейтенант помедлил, формулируя.

– Многовато было пафоса, на мой вкус. Чуть-чуть переборщили, – ответил он.

– Вот! – и Лавиния подняла вверх указательный палец. – Нам рассказали изрядно подреставрированную, лакированную… э-э-э…

– Байку, – предложил Фонтейн. – Сказку.

– Нет, всё-таки историю. Ведь она, в общем, достоверна. Но залита лаком и сиропом до исчезновения деталей, – госпожа Редфилд поморщилась и отодвинула пирожное. – Впрочем, это нам уже неинтересно.

– То есть как?…