Пробел в биографии

– Это не имеет уже никакого значения. Рисунок вы можете забрать, – и она резким движением придвинула листок к Лавинии.

Помедлив пару секунд, коммандер забрала рисунок, посмотрела на спутников и мотнула головой в сторону двери. Сама же приостановилась и сказала негромко:

– Насколько мне известно, у нас в Службе нет штатного рисовальщика. А надо бы, чтобы был. Подумайте об этом, ладно? Если что, со мной можно связаться вот тут.

И на стол легла визитная карточка с номером коммуникатора и двумя словами: Лавиния Редфилд.

Мадам Клиши медленно взяла карточку, медленно, словно по одному знаку, прочитала и подняла взгляд на гостью.

– Я же сказала – поздно. Это уже не имеет значения.

– Дело ваше.

И не прощаясь, коммандер вышла.

Молодые люди ждали на улице.

– Ну? – поинтересовалась она слегка ворчливо. – Кого вы узнали, Петанье?

– Понимаете, госпожа коммандер, я вот что подумал… – начал он, волнуясь и запинаясь. – Если бы усов не было… И постарше бы он был…

– Так, капрал, – Лавиния взяла молодого человека за плечо и слегка встряхнула. – Вы не в суде и не перед его величеством. Да даже и в этих случаях следует помнить, что вы сотрудник городской стражи, и олицетворяете собою Закон. А мы с лейтенантом Фонтейном – ваши товарищи по работе, не больше и не меньше. Так что вдохните, выдохните и говорите спокойно.

Петанье так и сделал. Глубокий вдох, долгий выдох…

– Человек на рисунке очень похож на господина де ла Бриво, заместителя мэра Арля, – сказал он спокойно. – Вы могли видеть его в гостях у нашего мэра, де Брюссоло.

Лавиния кивнула.

– Да, я подумала, что лицо знакомое.

– Но только у господина де ла Бриво нет усов, и он старше… лет на десять, наверное. И ещё выражение лица…

Тут капрал замолчал, защёлкал пальцами, и его собственная физиономия страдальчески сморщилась в попытках подобрать слово. Наконец он выдохнул:

– Этот, на рисунке, словно весь свет презирает. В правом кармане у него куча денег, в левом – ключ от всех дверей, и дверь в королевские покои он открывает ногой.

– Образно, – хмыкнул Фонтейн. – И несколько гипертрофированно. Но справедливо, пожалуй. Ты хочешь сказать, что арльский заммэра лучится добротой и любовью ко всему сущему?

Петанье хихикнул.

– Ну не то, чтобы вот прямо так, но он приличный человек, и это не раз доказывал.

– Тогда просто напрашивается вопрос, нет ли у почтенного заместителя мэра младшего брата? Или кузена?

– Или племянника, – махнула рукой коммандер. – Ряд можно продолжать, короче – не найдётся ли у него младшего родственника с семейным сходством? Чем, кстати, господин де ла Бриво в мэрии занимается?

– Не знаю, – мотнул головой капрал.

– Ясное дело, не знаешь, – ответил Фонтейн задумчиво. – Но это-то не проблема, проблема в другом…

– Как это выяснить, чтобы никого не спугнуть, – договорила Лавиния. – Однако время не ждёт, господа, впереди – казначейство. А обсуждение нарытых сокровищ мы с вами отложим до того момента, когда ворочаться у нас будут только языки.

Младшие товарищи смотрели на неё обречённо.

– Десять минут на Розу Барбье, – скомандовала госпожа Редфилд. – Наша покойница не склонна была близко дружить с прислугой, поэтому довольно будет, если она подтвердить сказанное консьержкой. Вперёд! А я послушаю, как вы проведёте опрос.

Уборщица ждала их во дворе соседнего дома, на скамейке под старой липой. Уже немолодая, с отекшими ногами и красными, натруженными руками. Говорила мадам Барбье мало, десяти минут и в самом деле хватило с лихвой. Но на вопросы ответила…

Да, убирала в той квартире. Приходила перед приездом хозяйки и после её отъезда, оплату забирала у мадам Клиши. Работы было немного, ну вот, разве что постель перестелить, это всегда требовалось. По всему видно было, мужчина к ней приходил. Нет, ни его, ни её не видела ни разу. Хотя погодите… Однажды, год назад примерно, они задержались в квартире. Роза пришла убираться, а хозяйка ещё одевалась. Поздоровалась, собралась и ушла, вот и всё. Нет, мужчины к этому времени уже не было, только запах остался. Дорогой одеколон, фирменный, как же его… апельсинами пахнет и геранью. «Миллер Харрис», вот! В одной квартире хозяйка флакон разбила, так месяца два потом не выветривалось. А больше сказать нечего, да и хватит ей отдыхать, работать пора.

Роза Барбье ушла, переваливаясь с ноги на ногу.

Молодые люди развернулись к Лавинии.

– Госпожа коммандер, можно ли запах считать доказательством? – спросил Фонтейн.

– Если только косвенным… Даже не доказательством для суда, чего нет, того нет. Но для нас, когда мы его найдём, это будет лишним подстверждением.

– Если он пользуется одним и тем же одеколоном, – нахмурился Петанье. – А вдруг у него десяток разных флаконов, под настроение?

– Главное, что мы получили подтверждение словам консьержки. Это важно. Каким бы ни был свидетель внимательным, как бы ни были достоверны его показания, а проверять надо всегда. Любой может ошибаться, обманываться или обманывать, добросовестно заблуждаться и придумывать… Но довольно об этом, нас ждут финансисты!

* * *