Пробел в биографии

– Вряд ли уборщице она платила со счёта, эта публика предпочитает звонкую монету, – Теруань поморщился. – Но в целом ты права, конечно, это должно прояснить картину.

Он дотронулся до серебряного колокольчика, стоящего на столе, и в дверях тут же появился секретарь, сухощавый и подтянутый, совершенно седой мужчина.

– Шамбро, вызовите ко мне Фонтейна. И подайте нам кофе.

Лейтенант появился почти мгновенно, так что кофе остался невостребованным. Лавиния потратила несколько минут, чтобы обрисовать Фонтейну ситуацию, тот подумал и кивнул.

– Знаю я этот дом. Там пару месяцев назад по соседству магазин обчистили, так что мы всех обходили. И консьержка вроде бы была, так что всё должно срастись. Пойдёмте, госпожа коммандер?

Капрал Петанье в ожидании не терял времени даром. Он изучал карту города, висевшую на стене напротив поста дежурного. Лавиния познакомила молодых людей, и лейтенант спросил:

– Ну что, капрал, дорогу прикинули?

– Так точно! – ответил Петанье, вытягиваясь ещё сильнее. – Через Новый мост и по набережной Конти до улицы Генего, а там совсем рядом.

– Тогда вперёд!

* * *

Четырёхэтажный дом с ажурными балкончиками и скруглёнными углами, выкрашенный в светло-жёлтый цвет, был выстроен в самом буржуазном стиле, и квартиры в нём сдавались солидные, большие. Спальни в них выходили в тихий зелёный внутренний дворик, а на довольно-таки оживлённую улицу смотрели окна гостиных. И консьержка там была, конечно, немолодая дама с туго завитыми седыми буклями и твёрдым взглядом всё повидавшего бойца. Она представилась как мадам Клиши, внимательнейшим образом изучила – только что на зуб не попробовала! – удостоверения Фонтейна и Петанье, и уставилась на капрала немигающим взглядом.

– А что это здесь делает стражник из какого-то, Единый прости, Жансона? Это где вообще?

– Департамент Арль, Провенс, мадам Клиши! – браво отрапортовал Петанье. – Прикомандирован к городской страже Лютеции в качестве поощрения, ну и того… опыта набраться…

К концу фразы голос его совсем затих, и лихой капрал на глазах превратился в почти подростка, отчаянно неуверенного в себе.

– Хм… Ну ладно! – консьержка повернулась к Лавинии; та улыбнулась. – А вы что, тоже прикомандированы? Или из этих… акул пера?

Госпожа Редфилд молча активировала печать Службы магбезопасности. Мадам Клиши надвинула на нос очки, до этого уютно устроившиеся в седых кудрях, и почти уткнулась носом в запястье коммандера.

– Магбезопасность? Давненько ваших тут не видела… Так что вас интересует?

– Квартира пять, – ответил лейтенант Фонтейн.

– Мадам Камуан, – откликнулась консьержка. – Постоянно не живёт, но приезжает как раз постоянно. Как по часам, вечером в четверг приходит, вечером в пятницу прощается.

– Расскажите о ней, пожалуйста, – попросила Лавиния.

– А как насчёт права на частную жизнь?

– Вот жизни никакой как раз у Луизы Камуан и не осталось, ни частной, ни общественной! Её нашли убитой несколько дней назад.

– Доигралась, значит, – констатировала мадам Клиши хладнокровно. – Ну что же, идёмте ко мне в комнату. Нечего тут стоять и жильцов пугать.

Квартирка консьержки поражала свирепой чистотой. Обувь на калошнице, тарелки в буфете, подушки на диване – всё было выстроено по порядку, выверено до миллиметра. Ни один цветок на подоконнике, казалось, не смел высунуть листочка за отведённые ему пределы.

Мадам Клиши села возле круглого дубового стола и сухо кивнула Лавинии на стул напротив. Молодые люди остались стоять за спиной коммандера. Лавиния села и положила перед собой записывающий кристалл.

– Итак, мадам Камуан, квартира номер пять, – заговорила консьержка, не дожидаясь вопросов. – Убиралась у неё Роза Барбье, она приходила в субботу утром и в среду вечером. С Розой можно поговорить, она сейчас в соседнем доме убирается, я её позову. Завтракала жиличка у себя, ужинать уходила в город и возвращалась не слишком поздно, часов в десять. Не шумела, музыку не заводила и скандалов не устраивала.

– Возвращалась одна? – спросил лейтенант.

– Нет. С ней приходил мужчина, всегда один и тот же, и оставался до утра.

– Его имя вы не знаете?

– Как раз имя-то и знаю, – усмехнулась старая дама. – Вот фамилии не слышала, а по имени она его как-то окликнула. Кристоф.

– Как он выглядел?

На этот вопрос мадам Клиши отвечать не стала. Она тяжело поднялась со стула и вышла; за плотно закрытой дверью находилась, вероятно, спальня. Вернувшись, женщина поставила на стол большую резную шкатулку из какого-то тёмного дерева, открыла крышку и стала копаться внутри. Гости молчали.

Наконец, удовлетворённо хмыкнув, она выложила на стол листок суть поменьше тетрадного. Чёткими карандашными линиями на бумаге было изображено мужское лицо: резкие скулы, твёрдый подбородок, чуть прищуренный правый глаз, тонкая линия усов, падающая на лоб прядь волос.

– Ой! – сказал Петанье и тут же замолчал.

«Похоже, лейтенант ткнул его в бок, – мысленно усмехнулась Лавиния. – А лицо-то знакомое…»

– Скажите, кто это рисовал?

– Какая разница? – мадам Клиши вскинула подбородок. – Ну, я.

– Вы… очень хороший рисовальщик.