Пробелы в уголовном праве: понятие, причины, способы преодоления

Как уже отмечалось, традиционно основную роль в решении подобных проблем играли разъяснения высшей судебной инстанции. Но их содержание порой было достаточно противоречивым, и, кроме того, они не могли должным образом реагировать на динамику изменений в самом уголовном законе.

Возьмем, например, проблему квалификации т.н. «составных» преступлений. Составным в теории уголовного права принято называть единое преступление, ответственность за которое предусмотрена отдельной нормой Уголовного кодекса, но состоящее из двух или нескольких деяний, каждое из которых образует признаки самостоятельного преступления[626]. Положение, содержащееся в ч. 3 ст. 17 УК, в котором излагается правило квалификации при конкуренции общей и специальных норм, к составным преступлениям неприменимо. На помощь может прийти единственная «палочка-выручалочка» — постановления Пленума Верховного Суда РФ.

Надо заметить, что какого-либо постановления Пленума Верховного Суда РФ, специально посвященного общим вопросам квалификации преступлений, не существует. Но некоторые разъяснения, которые Пленум дает в своих постановлениях по конкретным категориям дел, фактически содержат правила квалификации. Можно обнаружить такие правила и касательно квалификации составных преступлений. Однако позицию, которую занимает Пленум по данной проблеме, нельзя назвать последовательной.

Так, например, буквальное толкование положения, содержащегося в п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», позволяет сделать вывод о том, что тяжкий вред здоровью, причиненный в ходе разбойного нападения, охватывается п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 111 УК РФ не требует. Из этого исходит и судебная практика. Например, в одном из постановлений Президиума Верховного Суда РФ прямо сказано: «Квалификация действия осужденного по ч. 1 ст. 111 УК РФ признана излишней, поскольку причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей в ходе разбойного нападения полностью охватывается составом преступления, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ»[627].

По-другому подходит к решению данного вопроса Пленум Верховного Суда в постановлении от 4 мая 1990 г. (с послед, изм.) «О судебной практике по делам о вымогательстве». В нем говорится: «Если вымогательство совершено с причинением тяжких телесных повреждений, содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 148 УК РСФСР и соответствующей частью ст. 108 УК РСФСР» (п. 12).

Нельзя не согласиться с детально проанализировавшей данную ситуацию Н.А. Лопашенко в том, что примерно равные по степени общественной опасности корыстные насильственные посягательства на собственность предлагается квалифицировать принципиально по разной схеме, что необоснованно может повлечь за собой и назначение значительного более сурового наказания во втором случае[628].

Рассматриваемая проблема приобрела настолько значительную остроту, что ею озаботился и законодатель. Смеем предположить, что те изменения и дополнения, которые внесены им в последнее время в ч. 1 ст. 17 УК, имеют к ней прямое отношение.

Напомним, что Федеральным законом № 73-ФЗ от 21 июля 2004 г. эта норма была дополнена указанием на то, что совокупность преступлений исключается, если совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части УК в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание. В сочетании с новой трактовкой совокупности, которая была дана в Федеральном законе от 8 декабря 2003 г., это правоположение, по-видимому, должно было компенсировать отказ от такого квалифицирующего признака, как неоднократность в Особенной части УК. Однако оговорка эта была воспринята юридической общественностью с очевидным недопониманием. Оставалось неясным, охватывает ли новая редакция ч. 1 ст. 17 УК только однородные разновидности преступных деяний (например, такой квалифицирующий признак, как совершение преступления в отношении двух и более лиц), или же имеет в виду и случаи совершения разнородных преступлений, когда: а) совершение одного преступления сопряжено с совершением другого; б) преступление совершается способом, который образует состав самостоятельного преступления; и в) преступление приводит к последствиям, наступление которых образует состав самостоятельного преступления.

А.И. Рарог, например, полагает, что буквальное толкование ч. 1 ст. 17 УК позволяет все названные ситуации рассматривать как единое преступление[629]. Так же думает и Л.В. Иногамова-Хегай, которая подходит к содержанию новой редакции ч. 1 ст. 17 УК достаточно категорично: «Новелла запретила квалификацию по правилам реальной совокупности преступлений случаев, когда признак одного состава преступления включает другое преступление»[630]. Аналогичную позицию в отношении квалификации преступления, «сопряженного с другим преступлением», занимают А.В. Кладков[631] и Н.Г. Иванов[632].