Пробирная палата

Приказав второй и третьей батареям перенести огонь на другой участок стены, он распорядился, чтобы остальная артиллерия продолжала бить по уже образовавшейся бреши. Потом Бардас дал указание сформировать колонну из алебардщиков и пикейщиков, придав ей конницу для защиты флангов. Арбалетчики понесли слишком тяжелые потери, чтобы использовать их в качестве полевой единицы, поэтому Бардас перевел их в арьергард, а вперед выдвинул лучников. По его мнению, имперские лучники не были способны на решение больших задач, их семидесятифунтовые луки уступали родственному оружию кочевников по всем показателям, а потому в его армии им отводилось место на краю тарелки, там, где кладут салат.

Такое положение раздражало Бардаса. При желании власти провинции могли бы предоставить в его распоряжение лучших в мире лучников, вооруженных превосходными луками, пеших или конных, легких и тяжелых, умеющих сражаться как на открытой местности, так и под защитой щитов, как строем, так и поодиночке. Вместо этого ему дали арбалетчиков, каких-то охотников на кроликов, толку от которых было мало. Но, впрочем, это не имело особого значения. Бардас знал, что справится и теми силами, которые у него есть.

Он дал батареям ровно час на выполнение задания, но они справились за двадцать минут и тогда получили приказ подавить вражескую артиллерию и вести заградительный огонь. Пыль оказалась неожиданным союзником; Бардас прекрасно обошелся бы и без пыли, но с ней осуществить задуманное оказалось легче. Пока требушеты меняли углы возвышения и наводились на новые цели, Бардас приказал трубить наступление. Едва колонна выступила, как алебардщики запели, и на этот раз командующего нисколько не беспокоило, что он не понимает слов.

Бардас решил опробовать новую тактику. Вместо того чтобы просто бросать тяжелую пехоту в бреши, он выслал вперед несколько стрелковых рот, поручив им установить щиты. Как и следовало ожидать, лучники Темрая тут же отреагировали на попытку врага подойти к крепости, но вместо людей увидели обтянутые бычьей кожей щиты, из-за которых по ним выпускали стрелы невидимые противники. Конечно, толку от такой стрельбы было немного, но цель Бардаса состояла в другом: заставить – или дать возможность – Темрая выпустить как можно больше стрел. Он знал, что у каждого противника имеется при себе колчан с двадцатью пятью стрелами: этого запаса хватало на три минуты непрерывного огня, после чего лучникам пришлось бы рассчитывать на то, что удастся принести со склада, проделав нелегкий путь по разбитой дороге, через пыльную завесу. Как только эти три минуты истекут, лучники перестанут представлять серьезную угрозу, при условии, конечно, что Темрай окажется настолько близоруким, что не осознает значение происходящего.

Но Темрай сыграл свою роль так, словно репетировал ее несколько недель. На щиты обрушился град стрел – сами щиты представляли собой улучшенный вариант обычных имперских, усиленных за счет подбивки из толстых колец скрученной соломы, – но, когда он иссяк, щиты раздвинулись, и из-за них появились пикейщики.

Это была плотная стена, ощетинившаяся колючками копий. Лучники продолжали стрелять, но стрелы не достигали цели – попробуй пробиться через клубок колючек. Расстояние, разделявшее врагов, составляло всего двадцать ярдов, и когда пикейщики подошли совсем близко, лучники попытались отступить, но наткнулись на повозки с запасами стрел и на подкрепление, спешившее вниз по склону холма. Прижатые подпирающими сзади товарищами, сбившись в кучу, они смотрели на приближающуюся колючую стену, как дети с берега смотрят на катящийся с моря вал.

Некоторые, оказавшиеся в переднем ряду, погибли сразу. Другие, наколотые на пики, прожили некоторое время, вызывая в памяти нанизанные на вертел куски мяса, которое Сыны Неба едят обычно с рисом и перцем. Сила этого наступающего потока была настолько велика, что некоторые раненые довольно долго болтались в воздухе, не доставая ногами земли, похожие на трепещущихся рыбешек, бьющихся на конце остроги. Задние ряды копейщиков напирали на передние, стискивали, сжимали их, спрессовывали так, что те не могли даже опустить свои длинные копья из ясеня и яблони, которые, как и люди, выдержали проверку и не сломались, доказав высокое качество и соответствие всем стандартам Империи. Подняв на копья две первые шеренги лучников, пикейщики натолкнулись на третью, сыгравшую в данном случае роль мягкой подкладки, которая не отражает удар, а поглощает его. Движение колонны сначала замедлилось, а затем и вовсе остановилось: силы уравнялись, подошло время следующей стадии.

Между тем Темрай увидел еще одну возможность. Стороны уперлись друг в друга, похожие на двух соседей, разделенных забором.

Вождь повернулся к стоящему рядом с ним командиру отряда по имени Ленникай и дернул его за рукав.

– Влипли, – сказал он.

– Что?

– Они влипли, – повторил Темрай. – Никто не сможет сдвинуться. Они будто склеились. Очисти дорогу и вызови шесть рот лучников.