Пробирная палата

– Как вы думаете, почему он захватил власть в Месоге? Исъют вздохнула:

– Причин может быть много. – Она посмотрела в окно. – Увидел свой шанс и воспользовался им. Месога была его домом. После всего, что Горгас натворил там, он уже не мог вернуться в Месогу иначе, чем во главе армии. Вот он и прихватил с собой армию. Наверное, если вы спросите его об этом, он скажет, что заботился о благе своего народа, может быть, он даже и сам так считает. Такой уж у него талант – способен поверить всему, если так нужно.

– Зачем ему нужна война с племенами? Ведь он помогал им разгромить Перимадею.

Исъют кивнула:

– Хороший вопрос, но если бы вы слушали меня внимательно, то уже сами дали бы ответ. Именно из-за предательства по отношению к Городу Бардас и возненавидел его. Вероятно, Горгас полагает, что если он начнет войну с племенами и убьет Темрая, то как бы поквитается с Бардасом. В то же время он угодит вам, а это необходимо, если он намерен остаться вождем Месоги. Ему нужны друзья. Например, такие, как вы. Но политика – это только внешняя канва. Все дело в Бардасе. Бардас – вот мотив, определяющий почти все, что делает Горгас, когда не исполняет приказы моей матери. Абраин нахмурился:

– Объясните.

– От Горгаса больше всего пострадали двое. Нет, скорее, трое. Моя мать, Бардас и я. Именно в таком порядке. С тех пор он всячески пытается загладить свою вину. Благодаря его помощи моя мать получила возможность разыгрывать из себя Господа Всемогущего в Сконе. Ради Бардаса он готов убить вождя Темрая. Ну а… мной он займется позже. – Она зевнула и потянулась как кошка. – В общем, если вас и впрямь интересует человеческая натура, то он хороший образчик для коллекции. Горгас либо плохой человек, старающийся принести добро своей семье, либо хороший человек, совершивший страшное злодеяние. Возможно, он и то и другое. Как я уже сказала, он чувствует себя в огромном долгу перед моей матерью, потому что именно она пострадала от него больше всех (не считая, конечно, убитых, но они мертвы, и здесь уже ничего не поправишь). Но на самом деле больше всего он старается ради Бардаса.

– Даже при том, что Бардас убил его сына?

Исъют пожала плечами:

– Дядя Горгас обладает исключительной способностью прощать. Это не вполне совпадает с гипотезой о его злом начале, как и случаи с предательствами и убийствами не укладываются в представление о нем, как о добром по своей природе человеке. Видите ли, мы, Лорданы, та еще семейка. Отсюда и все проблемы.

Сын Неба медленно поднялся, стараясь не опираться на больную ногу.

– Спасибо. Вы мне очень помогли.

– Не за что. – Исъют осталась на своем месте. – Но, если это в ваших силах, окажите мне любезность. Нельзя ли как-нибудь затруднить жизнь моей матери… валютными регуляциями, таможенными сборами, импортными лицензиями, чем-то в этом роде. Ее такие вещи просто бесят.

– Очень жаль, – безжалостно отрезал полковник. – Но мы так не работаем.

– Неужели? Ну ладно, забудьте. До свидания.

Когда посетитель ушел, Исъют опустилась на пол, прислонилась спиной к стене, обхватила руками колени и стала думать о странном, повторяющемся сне, в котором Патриарх Алексий говорил ей, что если она пожелает, то он возьмет острый нож и отрежет от нее лордановскую половину. Каждый раз она просыпалась перед тем, как Алексий начинал резать. До сих пор ей так и не удалось решить для себя, кошмар это или нет.

– Кто это был?

Исъют подняла голову:

– Крысолов. Я посылала за ним, здесь все кишит крысами.

Ее мать нетерпеливо вздохнула:

– Он ведь от префекта, да? Чего он хотел?

– Если ты отвечаешь на собственные вопросы, то зачем спрашиваешь меня?

Нисса Лордан подошла к дочери и пнула ее в ребра с такой силой, что девушка едва не упала.

– Кто он? Что ему было нужно?

Исъют взглянула на мать:

– Хотел узнать, любишь ли ты грибы. Я сказала, что любишь.

Нисса ударила ее еще раз, на этот раз сильнее, и убрала ногу раньше, чем дочь успела ухватиться за нее.

– У меня нет времени возиться с тобой. Сейчас сюда придет Морц и заберет все твои книги, лампу и прочее. И не надейся, что получишь что-то съестное.

– Вот и хорошо. Суп мне уже опротивел.

Нисса наклонилась:

– Исъют, не испытывай мое терпение. Скажи, чего хотел этот человек?

Девушка вздохнула:

– Он расспрашивал меня о дяде Горгасе и дяде Бардасе. Я рассказала ему… то, что он и без меня уже знал. Что еще я могла рассказать? Я же сама ничего не знаю.

– Ладно. – Нисса выпрямилась. – Ты рассказала ему то, что он хотел знать. И что? Нам приходится сотрудничать с этими людьми, ведь мы зависим от их доброго расположения.

Нисса кивнула.

– Ты не грубила ему? Ну, конечно, грубила. И дерзила. Надеюсь, до драки дело не дошло? Ты не нападала на него? Не швыряла в него вещи?

– Мама! – сердито воскликнула Исъют. – Ради всего святого! Послушать тебя, так я какая-то полоумная. Или ты думаешь, что я гоняла его по комнате, прыгая на четвереньках и кусая за ладони?

Нисса подошла к двери.

– Нам нужно с ними сотрудничать. С тех пор, как мы переехали сюда, дела идут трудно. Мне пришлось много работать. Я не хочу, чтобы ты все испортила. Понятно?

– Конечно.