Проблема дня

– Да, я познакомилась с сэром Гектором, когда мы развернулись, доехав до его подъездной дороги. Он прогуливал трех дурно воспитанных спаниелей. Или они прогуливали его – трудно сказать. Как бы то ни было, он объяснил нам, как ехать, и просил передать привет. Как он выразился, «мемсахиб» скоро свяжется с вами, дабы пригласить на второй завтрак.

– Превосходно, – отозвалась леди Хардкасл. – Буду ждать ее звонка. Пойдемте в столовую, дорогая. Кажется, мисс Джонс сотворила со скумбрией нечто гениальное.

Это и впрямь было гениально. И очень вкусно. Обедая, мы старались узнать друг друга получше, делясь подробностями того, что происходило с нами в жизни. Леди Бикл уже слышала о наших приключениях, так что наша беседа была несколько односторонней, поскольку мы задавали ей все новые и новые вопросы.

Как мы и предполагали, она была намного моложе своего мужа, с которым, по ее словам, она познакомилась в Альпах.

– Я обожаю горные лыжи, – сказала она. – Одним из преимуществ этих безбожно дорогих швейцарских школ-пансионов, где тебя учат вести себя в обществе, является то, что обычно такие заведения находятся в горах. Почти все то, чему там учили и к чему я должна была проявлять интерес, казалось мне убийственно скучным. В общем-то мне не было дела до того, как следует изящно выходить из экипажа или как нужно обращаться к незамужней тетушке великой княгини, а потому я то и дело прогуливала уроки и бегала в близлежащую деревню. Я познакомилась с совершенно очаровательным парнем-швейцарцем, который научил меня взбираться на скалы и кататься на горных лыжах. И вот через несколько лет я отправилась с подругами в Гренобль, и там в один прекрасный день здорово упала, потеряв сознание и сломав лыжи. Придя в себя, я обнаружила, что смотрю в глаза самого шикарного мужчины на той горе. Он сказал мне, что он хирург и что мне надо подождать, когда принесут носилки. Меня перенесли в местную больницу и там подлатали. К счастью, я ничего себе не сломала, но заработала немало растяжений и синяков. Бен – так звали хирурга – надзирал за моим лечением и заботился обо мне, пока я сидела на больничной террасе, глядя, как мои приятельницы съезжают по заснеженному склону. И только вернувшись в Англию, я узнала, что вообще-то он нейрохирург, который ничего не знает об ортопедии, и что во время лечения мне не следовало подпускать его к себе ближе чем на десять футов. Но к тому времени я уже была в него влюблена, так что это не имело значения. Вы умеете кататься на горных лыжах?

– Вряд ли, – ответствовала леди Хардкасл. – Как ты думаешь, Фло, ту историю в Норвегии можно назвать катанием на горных лыжах?

– Нет, – сказала я, – это более походило не на лыжи, а на импровизированные сани. Хотя, насколько я помню, один раз вы все-таки встали на ноги.

– На ногах я пробыла недолго. Я совсем позабыла третий закон Ньютона[41] – отдача моего пистолета едва не опрокинула нас обеих. Однако моя пуля попала нашему преследователю в плечо, так что мы отплатили ему за наш мимолетный страх.

– До конца сезона нам надо будет непременно отправиться в горы, чтобы покататься на лыжах, – заявила леди Бикл. – Я настаиваю.

Лично я предпочитаю, чтобы горы были зелены и чтобы у их подножия располагались угольные шахты[42], но я все же улыбнулась и неопределенно промычала: «Мм-м». Ответ леди Хардкасл также был уклончив.

Леди Бикл рассмеялась.

– Ну, хорошо, возможно, речь пойдет не о лыжах. Но, прежде чем закончится вся эта история, нам непременно нужно вместе поразвлечься.

– Да, непременно, – согласились мы обе, испытывая огромное облегчение от того, что нам не придется целую неделю распевать на тирольский лад, падать и чем там еще занимаются в Альпах.

Когда мы доели обед, леди Хардкасл предложила перейти в гостиную, чтобы попить кофе, еще раз изучить надписи на «доске расследований» и выслушать новости леди Бикл.

– Хотя и не сразу, – сказала она, – но мне все же удалось выяснить, где именно Джимми Стэнсбридж предпочитает играть в карты. В клубе в Клифтоне не так уж далеко от нашего дома.

– Это превосходная новость, – ответила леди Хардкасл. – А алиби у него есть?

– Есть, но только половина: то ли али, то ли би – не знаю, первое или второе. Самого его там не было – его никто не видел уже несколько дней, но я поговорила с несколькими чертовски напыщенными молодыми джентльменами, и они были уверены, что двадцать пятого они видели его в клубе, по меньшей мере, до десяти часов.

– А после этого времени?

– Точно никто не знает. Один или двое полагают, что, возможно, видели его и позже. Еще двое или трое не знают. А один малый вроде бы видел, как он покинул клуб, но поклясться в этом не готов.

– Однако все они уверены, что видели его там вплоть до десяти? Можно ли назвать их надежными свидетелями? Вы верите их словам?