Проблема дня

Женщина провела нас мимо просторной гостиной, где я заметила двух столь же элегантно одетых молодых дам, сидящих на огромном диване. Они мило болтали и, когда мы проходили мимо, приветственно помахали нам. Пройдя по недавно выкрашенному коридору, мы оказались в маленькой гостиной в задней части дома.

– Не желаете ли чаю? – спросила хозяйка, пригласив нас войти.

– Если у вас сейчас чаепитие, то да, мы бы не отказались. Но, если нет, то не затрудняйте себя, – сказала леди Хардкасл.

– Нас это не затруднит, – ответила хозяйка борделя. Она дернула шнур звонка, и несколько секунд спустя в комнату вошла служанка. Приказав принести чай, хозяйка села напротив нас.

– Простите, – извинилась она. – Кажется, я не представилась. Меня зовут Джемайма Тукс, но большинство называют меня мадам Джемайма.

– Приятно познакомиться, – хором сказали леди Хардкасл и я.

– Надеюсь, вы извините меня, если это прозвучит слишком дерзко, – сказала мадам Джемайма, – но, если вы когда-нибудь станете искать работу, прошу вас, зайдите ко мне. У меня есть несколько постоянных клиентов, которые были бы от вас без ума.

– Это чрезвычайно лестно, – ответствовала леди Хардкасл. – Мы будем непременно иметь это в виду.

– Но вы пришли не за этим, – заметила мадам Джемайма. – И вы не разыскиваете загулявшего мужа… в таком случае, что же вам угодно? Только не говорите, что вы явились для того, чтобы спасать моих девочек.

– О, нет, ни о чем таком мы и не помышляем, – заверила ее леди Хардкасл. – Но мы бы хотели побеседовать с одной из них, если она не против.

– В самом деле? И с кем же?

– Нам сказали, что ее зовут Молли.

– Да, у нас есть одна Молли. А что вам, собственно, нужно от нее?

Быстро и лаконично леди Хардкасл изложила суть нашего дела. Начав с пожара и ареста Лиззи Уоррел и закончив не оправдавшим наших ожиданий списком подозреваемых и алиби достопочтенного Джимми. Когда она завершила свой рассказ, явилась служанка с подносом, на котором стоял чай.

– По вполне понятным причинам мне лучше держаться подальше от политики, – сказала мадам Джемайма. – Только представьте себе, красные лица и смущенный лепет, которые мне пришлось бы терпеть, если бы я повстречалась с моими постоянными клиентами в зале собраний. Но я не раз анонимно жертвовала деньги на нужды ЖСПС. И, если я могу что-то сделать для освобождения ни в чем не повинной суфражетки из тюрьмы, то можете рассчитывать на мою поддержку. Однако я не могу заставить кого-то из моих девочек говорить с вами, если она того не хочет. Они сами по себе, работают по договорам, так что я оказываю им покровительство, но приказывать не могу. Я расскажу Молли то, что вы поведали мне, и она сама решит, желает она говорить с вами или нет. Более я ничем не могу вам помочь.

– Больше нам и не надо, – ответила леди Хардкасл. – Благодарю вас.

– Если вы не против подождать несколько минут, я схожу наверх и поговорю с ней. Если она согласится, я пошлю ее к вам. Однако должна вас предупредить…

– Да? – сказала леди Хардкасл.

– Молли одна из наших специалисток. Не обращайте внимания на ее костюм.

Она вышла, закрыв за собой дверь.

– Интересно, что она имела в виду, – задумчиво проговорила я, когда мы остались одни.

– Это может быть все что угодно, – отозвалась леди Хардкасл. – В заведении в Мэйфере одна девушка была одета коровой.

Мы недолго томились неизвестностью – вскоре дверь открылась опять. В комнату вошла гувернантка в очках; ее блузка со стоячим воротником была туго накрахмалена, а каблуки ботинок грозно стучали по каменным плиткам пола.

– Здравствуйте, душечки, – поздоровалась она приветливым тоном, совершенно не вяжущимся с ее строгим видом. – Мадам Джемайма сказала, что я, возможно, смогу вам помочь.

– Мы очень на это надеемся, – ответила леди Хардкасл. – Прошу вас, садитесь.

Молодая женщина села в кресло, которое недавно освободила ее нанимательница. И сняла очки.

– Они ненастоящие, – объяснила она, кладя их в карман своей длинной твидовой юбки. – Это просто реквизит. Итак, чем я могу вам помочь?

– Это касается одного из ваших клиентов, – сказала леди Хардкасл. – Так что мы поймем, если вы не захотите с нами говорить – ведь вы, полагаю, цените конфиденциальность. Но он уже сам назвал ваше имя, так что вам не придется сообщать нам ничего такого, чего он уже не выболтал сам.

– Кто он? – спросила Молли.

– Полагаю, вам он известен как Джимми.

– О, недостопочтенный Джимми? Да, я его знаю. Он один из моих непослушных мальчиков.

– Отлично, – сказала леди Хардкасл. – По его словам, в тот вечер, когда произошел пожар – это было двадцать пятого января, – он ушел из своего клуба около десяти часов и отправился к вам. Наверное, вы уже не помните, был он у вас или нет?

Девушка пошарила в другом кармане своей юбки и, достав маленький черный ежедневник, начала листать его страницы.

– Двадцать пятого? – переспросила она. – Это был вторник, не так ли?

– Да, вторник.

– Ага, вот оно. Недостопочтенный Джимми, четверть одиннадцатого. Да, он был тут.

– Полагаю, вы не отметили время, когда он ушел?