Проблема полковника Багирова

Я нашла санузел и душевую комнату, в этом крыле все остальные двери были заперты. Если я решусь покинуть пределы отведенной мне территории, то наверняка меня тут же попросят вернуться в спальню. Сбежать отсюда не получится. Из узкого окна просматривалась небольшая часть заднего двора, но даже здесь я насчитала три камеры. Это не дом, а колония строгого режима — мощная система безопасности, прям как в банке. Иссам очень непростой человек, лишний раз в этом убеждаюсь.

Никакого движения за окном. Что происходит в этом доме? Мне хотелось бы это выяснить, но боюсь, тогда меня отсюда живой не выпустят. Арабский я не знаю, поэтому редкие негромкие голоса охранников, обходящих территорию, мне ни о чем не расскажут.

За окном темнело, последние лучи солнца касались земли. Интересно, Север уже вернулся? Нашел он телефон и записку? Как он отреагировал на то, что меня буквально похитили? Как сложно находиться в неведении, не иметь средств связи, чтобы связаться с отцом или Мироном.

Когда я находилась в лагери джихадистов, я тревожилась только за брата, о себе думать было некогда, Юрку в любой момент могли казнить. А сейчас мне страшно за себя. Страшно навсегда остаться в этой стране. Если с Севером что-нибудь случится, нас никто не станет спасать. Отец даже не знает — живы мы или нет.

Время тянулось мучительно медленно. Моя комната мало чем отличалась от тюрьмы. Тарик не приходил. Мне не хотелось видеть этого предателя, но без него меня не пустят к брату.

Не включая свет, я стояла у окна. Час назад пришла служанка, принесла ужин. Недовольно поворчав, что я оставила почти нетронутым обед, она тихо удалилась. Спрашивать ее о Тарике не было смысла. Женщина в этом доме не будет иметь прав, а служанка не станет раскрывать рот о хозяевах, поэтому даже не стоило пытаться сдружиться с девушкой. Я чувствовала, что ей не нравлюсь. Она смотрела на меня с презрением и даже не думала скрывать своего отношения. Мне до нее не было дела, я просто мечтала отсюда сбежать, забрав брата и Владимира. Надежда таит в себе опасность. Позволив ей завладеть разумом и сердцем, я стану сидеть и ждать, ничего не предпринимая…

Выглянув в коридор, я постаралась хоть что-то услышать, но дом безмолвствовал. По крайней мере сюда не доносились никакие разговоры или шаги. Как только я пересекла коридор, из темного угла выплыл охранник в белой одежде. Я прямо на месте чуть не преставилась. Сердце выскакивало из груди, на губах застыл немой крик. Напугал до смерти!

— Вернитесь к себе, — произнес он холодным тоном.

— Мне нужно поговорить с Тариком, — охранник хорошо владел английским, поэтому, несмотря на мою нервную испуганную речь, должен был меня понять.

— Он занят, — сделав шаг, преградил мне дорогу. Руки он держал внизу, сложенными у паха, но, если я начну борзеть, точно пустит их в ход. — Идите к себе, — прозвучало с угрозой. Пришлось развернуться и уйти.

Чем это так занят Тарик? Врач ему вроде постельный режим прописал!

Приняв душ, я расправила постель и прилегла прямо поверх одеяла. Дверь запиралась, но я не могла доверять Тарику, у него наверняка есть ключи.

Я уже засыпала, когда дверь без стука открылась. Вздрогнув, уставилась в проем. Там стоял Тарик, я узнала его силуэт, лица было не рассмотреть. Решила притвориться спящей и посмотреть, что он будет делать. Что-то пробормотав под нос на арабском, он подошел к постели. Стоял так, наверное, не меньше минуты.

— Аврора, ты спишь? — потряс за плечо. Когда он наклонялся, я еле удержалась от вскрика.

— Уже нет, — произнесла я, поднимаясь с постели. — Ты что-то хотел?

— Отвести тебя к брату. Я обещал, — Тарик был спокоен. Мне хотелось ему съязвить, сказать какую-нибудь гадость, но это было бы ошибкой. Нужно постараться с ним наладить отношения, теперь только он мог в этом доме защитить меня и Юрку. Делать его врагом не стоит. Пусть он начнет мне доверять, а там будет видно.

— Ты очень долго шел, я устала ждать, — спокойным тоном, все та злость, что горела во мне, там и останется.

— У меня были дела, я только что вернулся, — отступая в сторону, он пропустил меня вперед. В коридоре горел тусклый свет, который не мешал глазам.

— Ты вроде говорил, что тебе нужен постельный режим, — никакой заботы в голосе изобразить не получилось, хотя я планировала.

— Дело было срочным, — не стал пояснять, что за дело, но сердце тревожно забилось. Надеюсь, это дело не касалось Севера.

— Сейчас все хорошо? — как бы между прочим. Но вывести на разговор не получилось, Тарик отделался односложным:

— Да.

Мы пересекли несколько коридоров, вышли к широкой лестнице, которая вела вниз. Сейчас я увижу своего брата! Пытаясь скрыть радость, я следовала за Тариком. Еще несколько дней назад я позволила бы ему увидеть мои слезы и улыбку, но теперь мы враги. Здесь я не видела охранников, только пара мужчин в белых халатах, которые сидели в ординаторской, о чем-то негромко спорили. Если бы я не знала, что это подвальное помещение, то у меня не было бы сомнений, что я попала в больницу.