Проблема сакрализации войны в византийском богословии и историографии

В захваченном Сиарзуре, возмущенный разрушением церквей, народ поднял восстание, возглавленное местным предстоятелем по имени Нафанаил. После его подавления епископ поплатился шестью годами заключения и казнью через распятие[203]. Сбежавших от наступающих персов солдат гарнизона небольшой крепости Марде заменили монахи, которые, согласно хронике Михаила Сирийца, предварительно уточнили у местного епископа, дозволено ли им сражаться с оружием в руках[204].

В 611 году персы захватили Антиохию, в следующем — Кесарию Каппадокийскую, а некоторые отряды появились уже у Халкидона. Другая армия направилась на юг и взяла в 614 году Иерусалим. Все эти завоевания сопровождались значительными опустошениями, грабежами, пленением и убийством, в том числе и мирного населения.

Большая часть захваченных пленных была переселена на восток, туда же направились и обозы с захваченными ценностями. Посольству захватившего трон и казнившего Фоку Ираклия с просьбами о мире Хосров отказал, гордо потребовав обращения всей державы ромеев в зороастризм[205]. Известны также его насмешливые слова: «Если Христос не смог спасти Себя от евреев, убивших Его на кресте, то как Он поможет вам?»[206] Однако взятие Анкиры и Родоса стало последними успехами сасанидов в этой войне.

Ответ Ираклия на действия персов, принявших характер священной войны, также имел черты сакрального противостояния. В Светлый Понедельник (т.е. на следующий день после Пасхи) 5 апреля 622 года император с армией выступили в поход на персов. Потратив полгода на дальнейшую подготовку и тренировку солдат, Ираклий высадился в Армении и в начале следующего года внезапно для персов обрушился на Атропатену и опустошил ее. Посланные против него войска были разбиты во время многочисленных стычек в горной местности и, наконец, в крупных битвах у Тигранокерта и озера Ван.

В 625 году ромеи ворвались в Месопотамию и в нескольких сражениях нанесли поражение персидской армии. Затем последовали два года маневренной войны, в ходе которой Ираклий заручился поддержкой хазар. 12 декабря 627 года состоялось решающее сражение в районе древней Ниневии (Мосул). Император сам повел в бой войска и получил ранения, но смог победить в единоборстве нескольких знатных персов и привести ромеев к победе.

О том, что сами византийцы воспринимали эти события как «войну за веру» и своеобразный крестовый поход свидетельствуют слова Ираклия перед одной из битв, приводимые в хронике Феофана Исповедника: «Мужи, братья мои, возьмем себе в разум страх Божий, и будем подвизаться на отмщение за поругание Бога. Станем мужественно против врагов, причинивших много зла христианам… станем против врагов нечестиво вооружившихся; примем веру, убивающую убийства (πίστιν τῶν φόνων φονεύτριαν — по другому переводу: “веру, убивающую убивающих”. — Г.К.) <…> Станем мужественно и Господь Бог споборет нам и погубит наших врагов»[207].

Соответственно, характеризуется и враг императора и всего христианского народа. Едва ли не с самого начала «Ираклиады» Георгий Писида описывает эту войну как противостояние Хосрова II — мрачного властелина подземного царства (Heracliados I, 54-59) и Ираклия — «освободителя мира» (Heracliados I, 70).

Среди византийских авторов многочисленны примеры, когда василевс сравнивался с царем Давидом, который стал моделью идеального правителя не только для древних иудеев, но и для ромеев. Сравнивание императоров с царями Израиля довольно часто встречается в византийской литературе, но в данном случае имя «Новый Давид» для Ираклия не нуждалось в больших натяжках и преувеличениях.

Параллели виделись не только в самом факте правления благочестивого царя, побеждающего варваров-язычников, но и в таких деталях как поединок Давида с Голиафом, под которым разумелась персидская держава в зените своей мощи. Ираклий же, выйдя на знаменитого своими победами врага с именем Бога и знамением Креста, одержал над ним в полном смысле чудесную победу.

Отныне уже Хосров пытался найти способ победить врага, опустошавшего его центральные владения. Однако все попытки оказались бесполезны, и уже 29 февраля следующего года царь царей был свергнут в результате дворцового переворота.

Победа Византии оказалась полной: последняя греко-персидская война завершилась триумфом Империи, а сам император стяжал себе славу «первого крестоносца»[208]. Ромеи захватили богатую добычу и смогли вернуть все завоеванные города. Завершивший войну символический акт состоялся в первый и последний раз не в Константинополе, а в Иерусалиме, куда император торжественно вернул захваченный десятилетием раньше Крест Господень и лично отнес его на Голгофу.