Проблема Спинозы

– Я предостерегал вас против того, чтобы вы вторгались в эту еврейскую сферу! Что может знать психоанализ о расе, крови и душе? Я предостерегал вас – а теперь я боюсь, что вы уже заражены!

– А я говорил вам, что наша область знания и метод слишком хороши и слишком могущественны, чтобы целиком отдавать их на откуп евреям! Я и мои коллеги использовали принципы психотерапии, чтобы оказать огромную помощь легионам раненых арийцев! И вы тоже ранены, Альфред, но, вопреки вашим же собственным желаниям, не позволяете мне помочь вам.

– А я-то думал, что имею дело с Übermensch[108]! Как же я ошибался!

Альфред встал, вынул из кармана конверт с деньгами, с преувеличенной тщательностью положил его на угол стола Фридриха и направился к двери.

– Увидимся завтра в то же время, – сказал ему в спину Фридрих.

– Не завтра, – отозвался Альфред из вестибюля. – И никогда! И я позабочусь о том, чтобы эти еврейские мыслишки покинули Европу вместе с евреями!

Глава 29 Рейнсбург и Амстердам, 1662 г

Пока Бенто брел к Амстердаму, он старался отвлечь свои мысли от прошлого – прочь от ностальгических образов Рош-Хашана в кругу семьи, которые пробудили в нем евреи-ашкенази, соблюдающие Ташлих, старался думать о том, что предстояло впереди. Всего через час он снова увидит Симона, милого великодушного Симона, его самого горячего поклонника. Хорошо, что он живет достаточно близко, чтобы иногда можно было наведаться к нему в гости, – но все же хорошо, что не слишком близко, поскольку несколько раз Симон намекал на то, что неплохо бы сократить это расстояние. В его памяти всплыла сцена последнего визита Симона в Рейнсбург.

– Бенто, – говорил Симон, – пусть даже мы рядом, мне все равно кажется, что ты недосягаем. Повесели меня, друг мой, и расскажи мне подробно, как ты проводишь свои дни. Например, вчерашний.

– Вчерашний день был таким же, как любой другой: я начал его с того, что собрал и записал мысли, пришедшие ко мне ночью, а потом следующие четыре часа занимался шлифовкой линз.

– А что именно ты с ними делаешь? Расскажи мне об этом шаг за шагом.

– Лучше я не расскажу, а покажу. Но на это потребуется время.

– Пусть! Ничего так не хочу, как узнать побольше о твоей жизни!

– Тогда пойдем в соседнюю комнату.

В лаборатории Бенто указал на большой кусок стекла.

– Вот с чего я начинаю. Я забрал его вчера со стекольной мануфактуры, что находится всего в километре отсюда, – он взял в руки ножовку. – Эта ножовка острая – но недостаточно острая. Теперь я смазываю ее маслом и окунаю в алмазную крошку, – затем Бенто вырезал круглую, трех сантиметров в диаметре, заготовку. – Следующий шаг – отшлифовать эту заготовку до правильной кривизны и угла. Сначала я закрепляю ее на месте, вот так, – Бенто с осторожностью закрепил заготовку с помощью черной смолы. – А теперь используем токарный станок для грубой шлифовки с помощью полевого шпата и кварца. – После десяти минут шлифовки Бенто поместил стеклышко в углубление на быстро вращающемся деревянном диске. – И, наконец, завершаем процесс тонкой деликатной шлифовкой. Я использую карборунд[109] в смеси с оксидом олова. Я только начну, чтобы не утомлять тебя долгим и скучным процессом шлифовки… – Вскоре Бенто повернулся к Симону: – Ну, вот, теперь ты имеешь представление о том, как я провожу свое утро, а заодно знаешь, откуда берутся очки.

Симон ответил:

– Когда я смотрю на тебя, Бенто, я не знаю, что и думать. С одной стороны, пойми, пожалуйста, я искренне восхищаюсь твоей сноровкой и отточенной техникой, однако с другой… бо́льшая часть моего разума громко требует: «Предоставь это ремесленникам! В каждой деревне Европы есть свои ремесленники, но где еще в мире найдешь второго Бенто Спинозу?» Делай то, что можешь делать только ты, Бенто. Заканчивай философский трактат, которого ждет весь мир. Этот шум, пыль, скверный воздух, запахи – потраченное драгоценное время! Пожалуйста, я снова тебя прошу: позволь мне освободить тебя от бремени этого ремесла! Позволь выделить тебе пожизненную ежегодную стипендию – в любом размере, в каком захочешь, – чтобы ты мог использовать все свое время для философствования. Мне это вполне по средствам, и ты даже не представляешь, какую радость мне доставила бы возможность оказать тебе такую помощь!